Добыча
Шрифт:
Он занимался распаковкой одного из своих любимых угольных карандашей в тот момент, когда его ослепила яркая вспышка света. Инстинктивно моргнув, он поднял взгляд на Мойру и увидел, что та копается в своем мобильнике с ехидной ухмылкой на лице.
— Что это было?
— Селфи, — ответила она, водя пальцем по дисплею своего телефона. — Ты заговорил о моих фотографиях, и это заставило меня задуматься о том, что ангела нельзя запечатлеть на фотографии. Я решила проверить, как обстоят дела с демонами.
— И как? — безэмоционально спросил он, отложив в сторону карандаш и положив локти на стол.
Некоторое время она продолжала изучать свой телефон, а затем протянула его ему.
— Ты получился нормально. А я… слишком засвечена, — по-видимому, она сама была не в восторге от своей идеи. — Такого раньше не было.
Бесспорно, от ее лица на фото исходил свет, но не настолько, чтобы полностью смазать черты ее лица. Северус сделал вид, что отвел свой взгляд в сторону на свои принадлежности для рисования в тот момент, когда Мойра улыбнулась настолько открыто, словно они были действительно двумя хорошими друзьями, болтающими в кафе. Когда Северус снова посмотрел на Мойру, он заерзал на стуле и огляделся по сторонам. Осознавали ли Мойра это или нет, но только что она нехило подыграла для их прикрытия.
— Сделаем еще одну фотку, — настоял он, — чтобы на этот раз я улыбался.
Она слегка заколебалась, словно чувствуя какой-то подвох, но вскоре согласилась. Чуть слышно откашлявшись, она склонилась к нему и подняла свой телефон, чтобы выбрать подходящий ракурс для селфи, затем она дежурно улыбнулась, когда он сделал то же самое. Они застыли в этой позе до тех пор, пока она не нажала кнопку, не сработала вспышка и не раздался тихий щелчок, который нарушил собой фоновый шум от разговоров в кафе. Когда Мойра бросила свой взгляд на фото, ее лоб нахмурился, а рот открылся от удивления.
— Оу. Твои глаза…
— Мы тоже не слишком фотогеничны, — отметил он, мельком взглянув на дисплей. Как и в большинстве случаев, его демонические глаза были темны без единого намека на белизну. — В городе есть один парень, который мы все знаем. Он помогает делать нам фотографии для документов. По крайней мере, большинство из нас обращается к нему. Но некоторых реально не волнуют принципы человеческого бытия, и ангелы преуспели и в этом.
Она кивнула, пребывая в рассеянности и продолжая, нахмурившись, смотреть на экран мобильника.
— Они пугают тебя? — он постучал по корпусу ее мобильника, и Мойра резко выпрямилась, испытав мимолетный испуг, словно бедный загнанный олененок. Северус отвел свою руку, положив ее на поверхность стола, постукивая пальцами. — Мои глаза. Они пугают тебя?
Она смущенно пожала плечами.
— Я бы так не сказала.
— Почему? Они отражение моего внутреннего демона. И ты должна опасаться его.
— Я не знаю, — произнесла она, убирая телефон в сумку. — Мне кажется, что не все демоны такие уж плохие. То есть, я имею в виду… что ты вроде нормальный.
— Твой комплимент мне очень приятен, — ухмыльнулся он в ответ, — но ты должна бояться, Мойра. Ты должна быть настороже со всем этим.
— Почему?
— Потому что они безжалостны к своим врагам, — ответил он, схватив один из карандашей и указав им на здание на противоположной стороне улицы. — Пока ты знакома только с одним из демонов, — он снова усмехнулся. — И я вел себя примерно.
Она не пропустила эти слова мимо ушей.
— Преследование меня — это примерное поведение?
— Боюсь, что преследование являлось необходимостью и привело только к лучшему, — он снова посмотрел на свой карандаш, придя к выводу, что его необходимо заточить, прежде чем пустить его в дело. — Что касается таких как я, то я не уверен, что тебе будет всегда так вести.
Она с трудом сглотнула, и его взгляд невольно скользнул по ее нежной шеи, прежде чем вернуться к карандашу.
— Тогда почему все так?
— Почему все как? — он прекрасно понимал, о чем она спрашивает, но не имел особого желания говорить об этом и особенно с ней.
— Почему ты ведешь себя со мной примерно?
Он стиснул зубы, роясь в своем пенале до тех пор, пока не обнаружил там клочок наждачной бумаги, с помощью которого можно заточить угольный карандаш.
— Северус?
Тот факт, что она просто произнесла его имя, уже пробуждал его внутреннего демона. Он метался в клетке, неистово желая дать ответ, но Северус только тяжело вздохнул и продолжил свое занятие.
— Разве это имеет значение?
— Для меня — да, — выпалила она, разломив свой багет и предлагая половину ему. Он отмахнулся от нее, практически взбешенный ее проявлением доброты. Разве она не видит, что у него уже есть чертова булочка?
— Я осознал, — произнес он, тщательно анализируя свои слова, — что после череды дурных поступков, совершенных мной, пришло время для разнообразия сделать что-то во благо другого.
— Я не верю в это, — шепотом, крайне неуверенно, промолвила она.
— Ты можешь верить во все, что тебе вздумается, — пробормотал он, — потому что мне наплевать на это. В конце концов, я просто помогаю тебе. И я помогу сохранить тебе жизнь…
— У тебя есть причина отомстить ангелам?
— Как и у всех демонов, — он ощущал, как пристально она смотрит на него, как неземные голубые глаза пронзают его насквозь. — Но у меня нет никаких личных мотивов для мести им. Никаких.
— Тогда почему…
— О, смотри-ка, — выпалил он, вцепившись в шанс закончить с этим разговором раз и навсегда, — кажется, появился один из них.
Как он и рассчитывал, это мгновенно переключило ее внимание. Она повернулась лицом в сторону здания по ту сторону дороги, широко раскрыв глаза и слегка приоткрыв рот, и они оба проследили за ангелом, который вышел через главный вход с зажженной сигаретой в руках. Существо ни разу не поднесло ее к губам. Ангел просто постоял немного, запрокинув голову и закрыв глаза, подставляя лицо под лучи полуденного солнца, а потом затерялся в толпе людей, шагающих по Габриэль-Стрит.