Дочь Генерала. Книга 1
Шрифт:
Остальное…
Возможно, и было бы интересно, если бы не некоторые аспекты их общения и знакомства.
– Что ж, всё логично, Даша, – растягивая слова, сказал он, возвращая ей лист. – Общаться, я так понимаю, пока будем посредством бумаги и сообщений. Пошли на кухню. Я голоден и хочу кофе. Там и поговорим.
Он окинул взглядом её фигурку в халате.
– По поводу одежды придумать что-то будет сложнее. В доме нет женских вещей. Твои, если таковые даже имелись, остались в машине.
Девушка
– Не имелись?
Она покачала повторно.
– Тогда будет весело. В моей должны лежать твои штаны и кофта. Принесу чуть позже. Пошли вниз.
Наверное, она ждала, что он сейчас же примется всё ей рассказывать. Немного ещё подождет.
Гриша рукой указал на дверь, давая понять, чтобы она выходила первой. Снегурка прихватила с собой карандаш, засунула его в карман халата, лист тоже сложила. Что-то надо делать с её ногами. Не будет же она постоянно мелькать голыми пятками. Простынет ещё, несмотря на теплый пол.
Стопа у неё была миниатюркой. Максимум тридцать шестой размер. Его носки ей явно не подойдут. Антона – тоже. Но другого варианта пока не предвиделось.
Носки и верхняя одежда – вопрос решаемый. В его футболках будет ходить. Есть же у девочек фишечка облачаться после бурных ночей в одежду любовников. Как бы невзначай, то рубашку нацепят, то футболку. Не интересуясь, а нравится ли мужчинам, что их одеждой распоряжаются без спроса. Гришу это порой очень даже злило.
Помимо носок существовала ещё одна проблема. Нижнее белье.
От мысли, что у Снегурки нет сменного белья, в груди разлилось тепло, плавно устремляющееся в пах. Григорию начинала нравиться собственная реакция на девочку. Снегурка выглядела очень уютной, мягкой без макияжа и с встревоженным лицом. Даже её неопределенность нравилась. Беззащитность. Что-то темное и очень древнее, существующее лишь на уровне инстинктов, пробуждалось в нем.
Почему бы и нет? Сама природа их толкала в объятия друг друга. Будет согреваться и занятно проводить время. Если девочка не окончательная дурочка, то быстро поймет, что выбора у неё особо нет. Плюс она уже завела разговор про благодарность.
И в то же время Седой почувствовал легкое разочарование. Девушки становились слишком доступными. Открытыми. А хотелось чего-то другого.
– Вот помянешь меня, Гриша, обязательно помянешь… Перестанешь перебирать своих городских. И потянет тебя на настоящую девоньку. Да так потянет, что кишки сворачивать будет. Я бы, конечно, могла сказать, что ещё сворачиваться будет, но ты мой внук, поэтому не положено!
– Ба, ты вообще меня любишь? – он рассмеялся очень искренне. Иногда ему казалось, что бабушка специально дурачится и говорит по-деревенски.
– Ещё как люблю, поэтому так и говорю.
Григорий пропустил Дарью, вспоминая старый диалог. Бабушка умела зажигать и всё пророчила ему большую и светлую любовь. Где-то, возможно, она и была. Большая и светлая. В его же загородном доме, среди снежного плена, намечалась грязная и очень развратная.
Другой с девочками в обтягивающих кожаных лосинах, разъезжающих в одиночестве по пустым трассам, не бывает.
На кухне уже побывал Антон. А мультиварке томилась каша. Этот адепт здорового питания уже ранее сообщил Григорию, что завтракает только овсяной кашей.
– Вы как, Григорий Максимович?
– Нормально.
Он знал, на что подписывался, отгораживая себя на десять дней. Специально не взял в дом повара. Справятся сами. Готовить он умел, любил ли – это уже другой вопрос.
Антона тоже предупредил.
– Готовим по очереди. Или вместе. Как получится.
– Сделаем, Григорий Максимович.
Даже интересно, на сколько их хватит. Мясо вяленое имелось в большом количестве, рыба – тоже. Целая холодильная камера в подвале. Консервы, другие непортящиеся продукты. Одним словом, в доме еды имелось на маленькую армию. Или на большую компанию.
Троим точно хватит.
Антона в комнате не было. Даша нерешительно застыла в дверном проеме, осматривая кухню. Григорий же сразу прошёл внутрь, посмотрел на таймер на мультиварке. Ещё десять минут. Терпимо.
– Проходи. На завтрак каша.
Озвучивать весь список он не собирался.
Григорий удивлялся сам себе. Почему он сознательно груб с малышкой? Ведь груб, черт побери! Что ему стоит улыбнуться, подбодрить девочку? Сказать, что всё хорошо? Нет же, время тянет, играет с ней.
Или присматривается?
Ему не понравился вчерашний её выпад. Как она сиганула от него, а потом ему едва ли по яйцам не зарядила.
Или ему больше не понравилась собственная реакция на те же пальчики?
Даша прошла за ним, остановившись около холодильника и постучав по нему согнутым указательным пальцем. Гриша обернулся на звук.
Всё-таки непривычно общаться с девушкой посредством жестов и бумаги.
Даша снова указала на холодильник.
– Ты хочешь ещё что-то приготовить?
Девушка кивнула и снова покраснела.
Черт!
Она смущается.
Постоянно.
Да что ж это такое…
Девочки, что метят в любовницы ко взрослым, серьезным дядям, не краснеют.
– Готовь. Мы будем только рады.
Её спина неестественно выпрямилась, когда она услышала про них. Григорий прошел за стол, отодвинул стул, сел, скрестил руки на груди и вытянул ноги. Расслабляться и впускать Снегурку в круг доверия он пока не планировал. Попрессует её ещё немного, а там посмотрим.