Дочь моего врага 2
Шрифт:
В тот же день мое тело, вслед за душой, начало умирать. Я проснулась, чувствуя, что что-то со мной не так. Слабость, одолевала тошнота. Ощутив недомогание, я испытала облегчение. Наконец-то я уйду вслед за Романом. Наконец-то мы встретимся там. Раз невозможно быть вместе на земле, то мы будем вместе на небе.
В это утро родители захотели видеть меня за общим столом. Мое постоянное отсутствие явно надоело им, и мне было приказано явиться к завтраку. Мне уже было все равно чего от меня требуют. Боль выжгла душу, а вместе с ней и все эмоции, чувства, желания. Я спустилась в столовую и тихо примостилась на краю. Меня
— Юленька! — испуганно вскричала мама. — Что с тобой?! — теперь внимание всей семьи было приковано ко мне.
— Заболела, — прохрипела я, вставая из-за стола. Меня покачивало, мутило, но впервые на меня смотрели с беспокойством, а не как на пустое место.
— Григорий, проводи сестру в спальню, — взвинченным голосом приказала мама.
— Не нужно, я сама, — пошатываясь, встала из-за стола и пошла к лестнице.
— Не выдумывай! — голос брата прозвучал над моей головой. — Сейчас упадешь с лестницы, сломаешь себе шею, а я до конца жизни буду себя винить!
— Скорей уж вы все вздохнете с облегчением, — не удержалась я от шпильки. В ответ брат резко обхватил мои ноги и поднял над полом, держа на руках, будто маленькую девочку. Без лишних слов он отнес меня в спальню и уложил на кровать.
— Лежи! — строго наказал он. — Если не станет легче, будем звать врачей, — предупредил он.
Не станет. Я знала, что не станет. Тело наконец-то отреагировало на состояние моей души и тоже решило умереть. Оно и к лучшему. Эта тошнота, недомогание, слабость принесли мне облегчение. Держаться за эту жизнь больше нет смысла. Поток мрачных мыслей прервал стук в дверь. Ну кто там еще? В спальню протиснулся Марк.
— Юля, что с тобой? — обеспокоенно спросил друг. И чего решил заглянуть в такую рань? — Врача?
— Нет, — шепнула я. — Оставь меня. Уйди.
— Не уйду! — решительно заявил Марк и вошел в комнату, прикрыв дверь. Видеть друга таким было непривычно. Обычно он всегда тихий и послушный. — Ты решила умереть?! — схватил стоящий у стены стул, он придвинул его к моей кровати, будто следователь на допросе.
— Да, — не стала скрывать я.
— Этот Манкулов…у вас что-то было? — прищурился Марк. О! Хоть кто-то догадался о причине моего состояния. Хотя, возможно, семья тоже об этом догадывалась, но вслух не говорила. — Я знаю тебя. Ты бы не стала убиваться по тому, кто не ответил тебе взаимностью. Юля, глупая, он же подлец! Он взрослый волк, а ты еще совсем юная! Включи голову, нельзя же быть такой наивно… — распинался Марк, а я не выдержала. Все равно скоро умру, так зачем скрывать от друга правду? Молча убрала волосы за спину, открывая Марку взор на брачную метку.
Друг изумленно замолчал. Странно, но мне было приятно это молчание. Впервые я призналась кому-то в своем браке, и реакция Марка даже позабавила. У него буквально отвисла челюсть. Он прирос тазом к стулу, не сводя круглых, как два мячика, глаз с моей шею.
— Вы…поженились? — прошептал Марк, будто увидел перед собой что-то сверхъестественное. Уверена, если бы перед ним предстала его мертвая бабушка, то изумление было бы не таким сильным. — Это
— Две недели назад, — отозвалась я безжизненным голосом. Как же тошнит…
— Как? Когда? Где? — растерялся Марк.
— В храме Высших, — пояснила я. Когда меня не станет, хоть кто-то донесет до людей информацию о том, как все было на самом деле.
— Высшие в курсе? — опешил друг.
— Они организовали нашу свадьбу, — вздохнула я. — Я теперь жена альфы Манкуловых, — боль скрутила меня изнутри, словно душу пропустили через мясорубку. — Его вдова…
— Это невозможно, — качал головой Марк. — Ты и он… Я не понимаю… Неужели он тебе настолько…понравился?
— Понравился? — мои губы искривила мрачная усмешка. — Ради него я готова отдать свою жизнь! Я просила его не ехать в эту Африку, просила остаться, чувствовала, что там с ним что-то случится… — впервые за все время я смогла высказаться. — Но он не слушал… — я начала плакать. Со слезами из меня как будто выходила накопившаяся, застоявшаяся в душе боль.
— Если вы поженились, то почему он отпустил тебя сюда? Почему не представил клану? Почему никто не в курсе вашего брака? У Манкуловых траур, но о жене альфы никто не знает…
— Он сорвался в командировку сразу после свадьбы, — всхлипнула я. — Буквально на следующий день. Никто не знал… Он собирался вернуться и окончательно забрать меня из клана. Что теперь делать?
— Почему я не чувствую твоего запаха? — Марк принюхался. — Хотел раньше спросить, списывал это на твое состояние. Он практически не ощущается, только какой-то странны флер…
— Потому что Роман не хотел, чтобы кто-то из моей стаи узнал о нашем браке, — я вспомнила, что пузырек со снадобьем уже почти закончился. Осталось лишь несколько капель, их хватит на несколько дней.
— Я принесу тебе завтрак, — решил Марк после паузы.
— Не надо, мне плохо, — отказалась я.
— Тебе плохо от голода! — настоял друг. Удивительно, каким решительным он умеет быть. Неужели скоро проснется его зверь, и Марк наконец-то станет полноценным оборотнем-самцом? Он вернулся с тарелкой куриного супа. Очень быстро комнату наполнил запах мяса, но меня снова замутило, еще сильнее прежнего. — Давай, Снежинка, не артачься, — Марк принялся кормить меня с ложки, будто маленькую девочку. — Поешь, — он сунул ложку супа мне под нос, и желудок вновь скрутило. Снова пришлось бежать в туалет и сгибаться над унитазом. Когда я вернулась, Марк сидел на стуле, невероятно бледный и задумчивый.
— Плохо мне, — прохрипела я, забираясь в постель. — Уйти хочу вслед за мужем. Мое право.
— Вы ведь стали мужем и женой…полностью? Вы спали вместе? — прошептал Марк.
— Конечно, — ответила я без капли смущения. Зачем краснеть от обычных, естественных вещей?
— Я сейчас, — бросил он и вышел из моей спальни. Тарелка с супом осталась на столе.
Друг вернулся минут через тридцать. Я уже успела задремать, когда он принялся расталкивать меня.
— На, иди сделай, — дрожащим от волнения голосом попросил Марк. Я открыла глаза и увидела, что он протягивает мне небольшую коробочку, похожую на упаковку шоколада.