Дочь моего врага
Шрифт:
Теперь они смотрели только друг на друга. Глаза девчонки заметались, рот приоткрылся, и Игорь вдруг ощутил непреодолимое желание ее поцеловать. Он даже нагнулся к ней, но она отпрянула.
– Ты что делаешь? Больной!
– Может, поиграем, крошка? – тихо спросил он и пошел на девушку.
Та сделала шаг назад, другой и наткнулась спиной на раскрытую дверь машины. Но Чума уже отступил.
– О, нападать на беззащитного человека, вместо того чтобы его поблагодарить за спасение твоей жизни, это, кажется, в правилах вашей семейки, – хмыкнул он и залез в джип.
– Не смей меня игнорировать!
– А у доченьки замашки хамки! Поехали, нам здесь больше нечего делать, – приказал он молчавшему Петру.
– Как ты меня назвал? – девушка покраснела от злости. – А ну, вылезай немедленно! Оксана, вызывай охрану!
Она, забыв он перевязанных руках, вцепилась пальцами в бинты Игоря и потянула его на себя.
– Ты что делаешь, дура! – прошипел тот, морщась от боли. – Пусти!
Он оттолкнул девушку и хотел закрыть дверь, но Лиля уперлась в нее спиной, та натужно заскрипела.
– Девушка, остановитесь! – возмутился Петр. – Вы так дверь сломаете!
– Переживешь! Новую поставишь! – огрызнулась та и опять уставилась синими глазами на Чуму.
– Как ты меня назвал? – Ее голос звенел.
– Не расслышала? Бедненькая, – съязвил Чума: ситуация его забавляла. – Ты у нас еще и глухая! Могу повторить. Дура безмозглая!
– Я дура?
Тут Лиля окончательно взбесилась. Она изо всех сил ударила Чуму в больное плечо, а потом еще и добавила коленом в бок. Игорь согнулся от неожиданной атаки.
– Лиля, успокойся! – к девушке подбежала мать. – Оксана, ты куда смотришь? Петр, что здесь происходит?
– Я не знаю… – начал отвечать водитель, но, получив удар по ноге, закрыл рот.
– Я сам ничего не понимаю, – ответил Игорь блондинке, которая держала за локти свою взбесившуюся дочь, но та вырывалась, как разъяренная кошка.
– Ма-ма! Пусти меня! Этот козел меня дурой назвал!
– Простите, но я не понимаю, почему ваша дочь на меня накинулась. Странная в вашем семействе манера благодарить за добро.
– Ма-ма! Он не спасал меня. Он сам спровоцировал Березку, поэтому она и понесла.
– Здрасте, приехали! – Игорь сплюнул на асфальт. – Я просто получаю порцию адреналина от того, что создаю опасные ситуации, а потом сам их и разруливаю.
Он разозлился, не понимая, что имела в виду девушка. Она вспомнила о гудке клаксона? Но это ерунда. Сигнал мог донестись с трассы, которая была рядом. Тогда что?
– Это твоя машина виновата.
– О, приехали! – Становилось все тревожнее.
Чума осторожно потянул на себя ремень безопасности. Петр, хорошо зная босса, уловил его движение, завел мотор и вот-вот готов был сорваться.
– И как же она виновата?
– Колеса!
– Что к-колеса? – Чума даже заикнулся от неожиданности.
– Смотрите! – Лиля вырвалась из рук матери и ткнула пальцем в металлические диски. – Видите, они блестят!
– И что? Все диски блестят! Я тут при чем?
Лиля растерянно оглянулась на мать, потом окинула глазом высыпавшую на крыльцо прислугу и охранников.
– Лилия Викторовна, он правильно говорит, – тихо ответил конюх, который тоже оказался рядом. – Березка не могла так отреагировать на блеск.
– А если луч солнца отразился и попал прямо в глаз лошади? – не согласилась девушка.
– Даже если так случилось, виноват не этот молодой человек. Машина же не его. Правильно я вас понял?
Чума посмотрел на дядьку в кожаном переднике и сапогах до колена. Он совершенно забыл, что этот человек тоже был приглашен в кабинет хозяина и тихо стоял в уголке, не вмешиваясь в споры.
– Да. Это машина его, – Игорь показал на водителя, а бедный Петруха сжался под убийственными взглядами окружающих.
– Видишь, Лиля! – посмотрел на девушку конюх. – Никто не виноват в случившемся. Если ты думаешь, что причина в луче света, хотя я и сомневаюсь, то это глупая ирония судьбы.
– Мы можем теперь ехать? Мне к врачу нужно.
– Конечно, – блондинка взяла Лилию под руку. – Простите нас.
Она потащила сопротивлявшуюся дочь к входу в особняк.
– Бешеная сучка! – прошипел Чума. – Чуть всю малину не испортила. Поехали, Петруха. Плечо просто раскалывается от боли.
Плечо действительно болело, но еще больше Чума терзался от злости. Она, как лава в жерле вулкана, клокотала в груди, требуя выхода. Он с трудом сдерживался, чтобы не наброситься на Владимирского здесь же, в гостиной его дома. Но еще больше он возненавидел его выскочку-дочь. Чувство вины за спровоцированную им же опасную для жизни девушки ситуацию испарилось. Он теперь горел жаждой мести еще больше, чем в тюрьме.
– Вот бля…
Петруха вжал голову в плечи и прибавил газу. С каждым матом, вырывавшимся из груди Чумы, росли километры на спидометре. Наконец поток брани сошел на нет. Чума выговорился.
– Куда едем?
– Домой. И позови мне на вечер ту девку, с буферами. Пусть отсосет хорошенько. Иначе я придушу какую-нибудь тощую нимфетку.
– Будет сделано, Игорь Сергеевич, – облегченно улыбнулся Петруха и убрал ногу с педали газа. Гроза миновала, теперь можно и расслабиться.
– И с завтрашнего дня я начинаю работу над планом.
Глава 8
Мама притащила Лилю в ее комнату и толкнула на кровать.
– Ты что творишь, девчонка? Разве не понимаешь, что на тебя вся прислуга смотрит, как на больную?