Дочь моего врага
Шрифт:
Лиля тяжело задышала, облизала пересохшие губы и упала на кровать. Рука сама потянулась к потаенному местечку в трусиках. Только коснувшись напряженного бугорка, она вдруг опомнилась и вынырнула из фантазии.
– Ничего себе, как он меня заводит! – пробормотала она и села.
Как же, будет она целоваться! Мама наказала ее и заставила сидеть дома чуть ли не под замком. А все фотосессия виновата! Будь она неладна! Лиля зло стукнула кулаком по кровати и упрямо топнула ногой.
Фотосессию мама задумывала для того, чтобы
В результате в интернете появились фото, где она со зверской физиономией машет ногами, а желтые таблоиды еще и приписали, что дочь магната Владимирского – настоящая стерва и полное родительское разочарование.
Лиля сжала кулаки. Нет, на вечеринку она должна попасть, это точно! Она схватила телефон, забралась с ним под одеяло и позвонила лучшей подружке, с которой вместе училась в школе, а теперь и в вузе.
– Настя, придумай что-нибудь! Я из дому не могу выйти, маман заперла, – шептала в микрофон Лиля.
– Что я придумаю? Уже никаких идей не осталось, все перепробовала.
– Скажи, что к зачету готовиться собирались.
– Марта Эриковна не поверит. Зачетная неделя прошла, а сессия еще не началась.
– Заболей смертельно, что ли!
– Ага! Я такая на пороге смерти буду звать подружку. Зачем? Попрощаться? Или последний макияж сделать?
– Ну, Настюха, придумай что-нибудь, – канючила Лиля, не зная, каким способом вырваться из дома.
Что делать? Просто невезуха какая-то. Она чуть не плакала.
И мама сегодня, как назло, не пошла в фитнес-центр, а пригласила тренера к себе: Лиля слышала ритмичные звуки музыки, доносившиеся из домашнего спортивного зала.
– Лиль, ты как-нибудь сама, – откликнулась Настя. – Я тебя буду ждать в такси в десять вечера у ворот твоего дома. Если не выйдешь, тогда, увы, уеду, Димку твоего заберет Анька Стрельникова. Она на него давно глаз положила.
– Настя, не трави душу. Я ей глаза выцарапаю, пусть только попробует. – Лиля разозлилась не на шутку. – В десять не рано? Родители еще спать не лягут.
– Нет. Мы пока доедем до клубешника, уже ночь на дворе будет. Все пропустим.
– Да понимаю я, не рви душу!
– А ты снотворное родителям в ужин подсыпь.
– Ты с ума сошла! Хочешь, чтобы я в кутузку загремела? Маман это быстро организует. Или все карты заберет, без гроша в кармане оставит. Тогда точно придется о выходах забыть. А то еще вообще за границу отправит, чтобы под ногами не мешалась.
– Короче, Лилька, думай сама. Покедова!
– Хорошо ей говорить! – ворчала девушка. – У нее родители из-за границы не вылезают. Живет практически весь год одна, а тут тотальный контроль!
Да, у Лили была другая ситуация. Строгая немка-мать, воспитанная такими же непреклонными родителями, контролировала каждый шаг дочери.
Правда, Лиля себе в этом признавалась, она не была послушной овечкой, постоянно попадала в нелепые ситуации. В результате мать уже не знала, как выучить дочь и выдать ее замуж поскорее, сбыть с рук постоянную головную боль.
Так ничего и не придумав, Лиля осторожно выглянула за дверь комнаты и прислушалась. Где-то внизу, в глубине дома она слышала голоса родителей, а это значит, сбежать точно не получится: вся прислуга ее будет караулить.
Но сдаваться она не умела. Характер, что называется, нордический. Если что-то задумывала, то шла к цели напролом.
Девушка вернулась к себе. Она побродила по комнате, прикидывая, как лучше одеться, чтобы не вызвать подозрений, и подошла к зеркалу, стоявшему на полу. Лиля прикладывала к себе наряды и отбрасывала их на кровать: в любом платье она вызывает подозрение. Разве что осталось нацепить на себя пижаму.
– Стоп! А это идея! – обрадовалась она. – Пижамный стиль сейчас в моде. И мама не догадается, что я так собираюсь выйти из дома.
Лиля надела короткие кожаные шорты и блестящий серебристый топ, а сверху нацепила на себя кокетливую пижаму, сунула ноги в домашние тапочки-зайчики и вышла из комнаты. Никакого макияжа, все естественно и скромно. Настя наверняка прихватит косметику с собой.
Она спускалась по лестнице и прислушивалась. Так, здесь скрипит ступенька. Надо ее перешагнуть. А тут она задевает плечом картину, значит, должна спускаться ближе к перилам. А еще камеры. Лиля знала, где они находятся, осталось каким-то образом не попасть под объектив.
Или… идея созрела мгновенно. Быстрее, в спальню родителей. Девушка бесшумно поднялась на второй этаж, и сразу бросилась к прикроватной тумбочке, где она знала, мама хранит снотворное. Она открыла пузырек, высыпала на ладонь две таблетки, подумала немного и добавила еще две.
Также бесшумно снова побежала вниз, но спуститься не успела.
– Лиля, ты куда? – услышала она голос мамы. – Зачем так рано надела пижаму?
Женщина стояла у подножия лестницы и смотрела на дочь. Тонкую фигуру обтягивали шорты и спортивная майка, лоб и шея лоснились от пота, и Марта Эриковна аккуратно промокала их полотенцем.
– Ох, я что-то утомилась, – ответила девушка и зевнула во весь рот.
– Фу, как некрасиво! Дочка, оставь ты свои вульгарные привычки! – нахмурилась мать. – Ты ужинать будешь?
– Нет. Я возьму в комнату стакан кефира и лягу пораньше спать. Меня эта зачетная неделя совсем измотала.
– Хорошо, отдыхай. Правда, мне Настя звонила, но поздоровалась и бросила трубку.
«Вот коза! Простое задание выполнить не может!» – рассердилась на подругу Лиля.
– О, Настя просто перепутала номер и позвонила тебе, а хотела мне, – выкрутилась девушка.