Дочь моего врага
Шрифт:
— Э-э, — протянула Тула, не зная, соглашаться ей или нет. В другой ситуации она бы, безусловно, согласилась, но сейчас для нее на первом месте забота о Натане.
— Прошу вас, подумайте как следует, — сказала Барбара, окинув детский уголок с разноцветными банкетками и маленькими столиками. — Я знаю, что большинство авторов не любят подписывать книги, но, уверяю вас, вы здесь очень популярны. Наши юные читатели с удовольствием встретятся с автором книг об Одиноком Кролике.
Тула поймала направление ее взгляда и увидела
— С удовольствием, — наконец сказала она.
— Отлично, — ответила Барбара. — Как вы смотрите на то, чтобы устроить вашу встречу с читателями через три недели?
— Хорошо.
Пока Барбара ходила за ручкой и блокнотом, чтобы записать ее контактные данные, Тула думала о том, что через три недели она уже, возможно, будет жить в Кристал-Бэй. Одна. Что ей придется ехать в Сан-Франциско на встречу с читателями. Заодно она сможет навестить Натана.
При этой мысли у нее защемило сердце. Этот малыш уже стал частью ее жизни, и она не представляет себе, как будет с ним расставаться. Положив подписанную книгу на полку, она села на корточки рядом с коляской и, проведя кончиками пальцев по нежной щечке Натана, прошептала:
— Что я буду без тебя делать, Натан? Если я потеряю тебя сейчас, ты скоро обо мне даже не вспомнишь, правда?
Мальчик рассмеялся и задергал ручками. Его карие глаза, так похожие на глаза его отца, с интересом разглядывали окружающую обстановку.
Натан никогда не узнает, как сильно она его любит. Как больно ей смириться с тем, что ей придется с ним расстаться.
Однажды она пообещала своей кузине Шерри стать опекуном Натана, если с той что-то случится. Тогда она даже не подозревала, что однажды будет страдать из-за собственной доброты.
На следующий день Саймон рано вернулся домой, но этого никто не оценил: Тулы и Натана не было. Обычно, когда он возвращался, они были дома. Похоже, она подстраивала свой распорядок под его. Он всю прошлую ночь прокручивал в голове ее монолог, в котором она критиковала его образ жизни.
Чтобы доказать ей, что он вовсе не скучный педант, которого она в нем видит, он весь день нарушал свой привычный распорядок. Он заехал в свой главный универмаг, прошелся по залам и побеседовал с менеджерами. Обычно такими вещами занимался Мик. Он даже заглянул на склад и помог новой кладовщице провести инвентаризацию.
Его сотрудники удивились, что он лично заехал в магазин. Он заметил, что все, кого он выслушал, выглядят довольными. Вот что значит уделять людям внимание.
Саймон не понимал, почему он не делал этого раньше. Он так привык руководить своей огромной империей из офиса, что почти забыл о тысячах сотрудников, зависящих от него.
Разумеется, Мик не упустил из виду его неожиданное отклонение от привычного распорядка:
— Это изменение отношения к жизни связано с одной детской писательницей, не так ли?
Саймон яростно сверкнул глазами:
— Заткнись!
— Ха! Значит, я прав. — Мик вошел следом за ним в лифт. — Что она такого сказала, что так на тебя подействовало?
— Перечислила, чем и во сколько я занимаюсь каждый день, черт побери.
Двери лифта закрылись, и Саймон нажал на нижнюю кнопку, чтобы спуститься на первый этаж универмага.
— Хотел бы я видеть твое лицо.
— Спасибо за поддержку, Мик.
— Разве она не права? Твоя жизнь уже много лет не отличается разнообразием.
— В четком распорядке нет ничего плохого.
Мик прислонился к стенке лифта:
— До тех пор, пока ты не становишься его заложником.
— Ты на ее стороне?
Мик широко улыбнулся:
— Полностью.
Вспомнив этот разговор, Саймон выругался себе под нос и начал подниматься по лестнице в гнетущей тишине. В течение долгих лет он наслаждался тишиной и одиночеством. Тула и Натан живут в его доме всего несколько дней, но их отсутствие уже вызывает у него, клаустрофобию. Ему кажется, что стены дома сдвигаются и вот-вот раздавят его.
— Это нелепо, Брэдли. Наслаждайся тишиной, пока у тебя есть такая возможность, — сказал он себе.
Оказавшись наверху, он направился по коридору в свою спальню, но по пути что-то заставило его заглянуть в детскую.
В комнате пахло детской присыпкой и духами Тулы. Его взгляд скользнул по полкам с игрушками и детскими книжками, расставленными в алфавитном порядке. Открыв дверцу шкафа, он улыбнулся при виде аккуратно сложенных детских вещей и ряда крошечной обуви. В изножье кроватки лежит свернутое яркое одеяло.
Может, Тула и любит хаос, но в комнате малыша идеальный порядок. Для стен детской он выбрал нейтральный бежевый цвет. Туле это не понравилось. Она сказала, что в такой скучной комнате ребенку будет сложно развивать творческие способности, и тут же украсила стены яркими картинками, а над кроваткой повесила игрушки в виде разноцветных звезд и планет.
Покачав головой, Саймон опустился в кресло-качалку и взял наугад с ближайшей полки одну из книг.
— «Одинокий Кролик и волшебный сад», — произнес он, вздыхая.
Он знал историю Тулы и без труда представил себе одинокую маленькую девочку с большими голубыми глазами, пытавшуюся подружиться с кроликом. Подумав о том, с каким цинизмом отнеслась ее мать к страхам своего ребенка, он проникся сочувствием к одинокой девочке.
Открыв книгу, Саймон посмотрел на страницу с копирайтом и не поверил своим глазам. Имя автора было Тула Барронс-Готорн.
Нахмурившись, Саймон вспомнил, что Шерри, мать Натана, говорила ему, что ее дядя занимается тем же бизнесом, что и он.