Шрифт:
Глава 1
Лиабэл Северная
Влетит мне. Однозначно влетит. Терра миллион раз напоминала, а я все равно опаздываю. Точнее уже опоздала. Если уж быть честной, то просто катастрофически опоздала.
Лечу по дороге, обгоняя ветер. Красивая метафора, но сложно реализуемая. По родному Лостиркуду после дождя сильно не побегаешь. Мы, конечно, носим гордое название столицы севера, правда на этом гордость заканчивается. Наш город больше похож на большую деревню, поэтому о мощённых дорогах мы с соседями только мечтаем. А после вчерашнего ливня, узкие проходы между домами стали совсем труднопроходимыми от грязи. Мы редко от этого страдаем, летом
Хлюпаю по грязи на максимальной скорости, прячу под подол рабочего фартука пакет. Не хватало ещё и его запачкать. Ведь платье, ботинки – уже только чистить. Осень, как всегда, началась резко, одним днём объявив, что у нас осталось совсем мало времени перед первыми заморозками. Собственно, из-за этого я за последние сутки и спала час или…? Я спала вообще? Сейчас у меня каждая минута на счету. Мотнула головой, отгоняя ненужные мысли. Терра, Терра все равно меня убьёт. Ей не объяснишь почему семена нужно собрать именно до заморозков, а пересаживать под луной, что нужно делать в лесу… да ее это все и не должно касаться. У неё своя работа, у меня своя. Я тоже не сильно переживаю, как она там успевает за тремя этажами постоялого двора следить. Так что в расчете.
Надо, наверное, здесь завернуть, чтобы зайти с чёрного хода. Все-таки и грязь нанесу, и перед новенькими в таком виде показывать не хочется. Хотя, учитывая время, ни в каком виде не хочется. Сейчас прибывшие по ежегодному распределению в гарнизон, уже лыка не вяжут, а значит появляться перед ними в платье в принципе опасно. Даже в грязном. Любая особь женского пола уже автоматически привлекательна. Правда не мне жаловаться на привлекательность. Пушистая копна рыжих волос до лопаток, которая даже в пучок собирается с трудом. А непослушные пряди у лица вообще никак не поддаются причёсыванию. Немного треугольное, но плавное лицо. Большие, даже слишком, ореховые глаза, курносый нос, высокий лоб и пухлые губы. Не нравились мне только мои веснушки и фигура. С первым все понятно – кому вообще может понравится конопатое лицо. Россыпь веснушек на скулах создавала два облачка. Тоже мне, поцелуй солнышка. А фигура? Хотелось бы иметь высокий рост, крепкое тело. Для моей работы и наших суровых зим это бы очень пригодилось. Но могла я похвастаться лишь миниатюрной, тонкой фигуркой. Невысокая и незаметная. В общем, в лесу, могу и в кустарнике затеряться. Это я к чему? А! К тому что в зал заходить нельзя. Я, конечно, не красавица, но в целом ничего. А нашим новым гвардейцам, уже достаточно пьяным, много и не надо.
И почему корпус не могут распределять летом? Зимой к нам не добраться, согласна. Весной паводки. Но почему же именно осень? Каждый год мучаюсь, разрываюсь между работой и необходимостью все успеть за две седьмицы осени. Да, к сожалению, травнице много не платят. Поэтому отказаться даже от одного заказа на это время я не могу. Останусь с травами, но без еды. Тем более на постоялом дворе вовсе не так много надо. Пришла, обновила травяные сборы для свежести и аромата в помещениях, проверила специи, намешала чаи, отвары. Терра и платила хорошо. А сегодня я ее подвела. Ладно, сегодня, как и каждый год я ее подвела. Потому что опаздываю. Да где же эта чертова дверь чёрного хода? Наконец то! Влетаю в кладовую и сразу же сворачиваю к полкам.
– Лисичка, ты попала… – вместо приветствия сочувственно пробасил Рэйман.
Оглянулась через плечо на владельца голоса, который сразу же занял собой практически всю кладовую. Хозяин постоялого двора, по совместительству повар, Рэйман Хэдлар. Взрослый мужчина, в самом расцвете лет. Приятное, но немного угловатое лицо, светло-серые глаза, узкие губы и вечная усмешка. Суровый, надежный, бесконечно добрый для своих. Рэйман годился мне в отцы, собственно старшему сыну, как и мне в эту зиму исполнится девятнадцать. Но мужчина явно не походил на старика. Мощная, крупная фигура, мускулистые руки. Только небольшой животик говорил о том, что Рэйман уже зрелый мужчина. Но даже сейчас вышибал на постоялом дворе не держали. Хозяин с сыновьями могли сами выпроводить любого дебошира. Копна выцветших светлых волос, как всегда, была спрятана под легкой шапкой, чтобы не мешать при готовке. Простая светлая рубаха и тёмные штаны все равно запачкались, несмотря на фартук. Судя по всему, гулянка по случаю перевода в самом разгаре, раз мужчина пошёл к бочонокам с вином.
– Все совсем плохо? – грустно вздохнула я.
– Она уже три раза спрашивала.
– А новенькие?
– Это моя пятая ходка в кладовую.
Я застонала. Тихонько ругаясь под нос быстро и сноровисто стала обновлять все сборы. Решила оставить двойную порцию отвара, помогающего с похмелья.
– Слушай, – я хмыкнула, обозначая, что внимаю каждому слову, но при этом не планирую отрываться от работы – иди-ка ты сначала в комнаты. Пока никто не решил уйти отдыхать.
– Рэйман, сейчас уже без разницы. Проскачу по комнатам, могу нарваться в зале.
– Горе ты ходячее! Опять семена свои собирала? – хмыкнул хозяин таверны.
– Я не виновата, что все нужно успеть до заморозков.
– Не хмурься лисичка. Терра ещё полбеды. А вот новенькие, – мужчина задумался – давай-ка мне сюда мешочки для зала. Прямо на бочонок кидай. Сам пройду и сменю.
– Очень мило, но ты не должен, – я вопросительно уставилась на Рэймана.
– Я должен следить за порядком в таверне. А если твоя рыжая мордашка сейчас появится перед новенькими, то мне придётся вышвыривать их всех.
– Ты преувеличиваешь, – попыталась я свести все на шутку.
– Нисколько. Лиа, в этом году шестеро новичков.
– Брешишь! Базматти сколько себя помню выпрашивал у столицы побольше практикантов, но всегда направляют только двоих-троих дебоширов.
– Вот считай выпросил! И вообще не о том думаешь, – возмутится мужчина, нахмурив серые глаза – ше-сте-ро! Лиа, шестеро молодых гвардейцев, которые ещё не привыкли к нашим порядкам.
– Да знаю я кого к нам сплавляют и к чему они привыкли, – скривилась в ответ.
Северная столица была особым местом. Тихим, уютным, суровым. Для нас. А приезжие обычно говорили скучным, провинциальным, унылым. Наш темп жизни был другим. Много работы и мало развлечений. Много знакомых и мало чужаков. Много взаимопомощи и мало лицемерия. Но для избалованных столичных гвардейцев – это не жизнь, а каторга. Корпус Лостиркуда состоял из местных, но каждый год должен был принимать практикантов. Только что отучившиеся гвардейцы обязаны перед устройством отслужить год по распределению. И как легко догадаться, попадание на север было скорее наказанием, нежели заслугой. Поэтому к нам присылали самых отъявленных мерз… в общем к нам присылали обычно сложных гвардейцев. Но с Баригором диль Базматти долго не повоюешь.
Да-да! Начальник нашего корпуса настоящий аристократ. Правда низшего сословия, но в наших краях среднего и высшего не наблюдалось. Когда-то Базматти самого сослали на распределение, но возвращаться он уже не стал. Отдав своё сердце славной Мираше и нашему северному краю. Остался работать, женился, дослужился до начальника корпуса. Поэтому Базматти сам прекрасно знает, чего ожидать от новеньких, и как выбить из них всю дурь. Но на это все равно нужно время. Ближайшие пару седьмиц лучше не приближаться к молодым мужчинам. Они привыкли совсем к другому в своём столичном Колдтранде.