Дочь убийцы
Шрифт:
Яна плотно сжала губы, чтобы не растянуть их в непрошеной улыбке. Если сестра Антона так говорит, значит, он действительно влюбился. Стало быть, она имеет право отвечать ему тем же.
– Пусть впутывает, я все равно ничего не знаю.
– Мне откуда известно, знаешь ты или нет?
– Но ты же не следователь.
– Так и следователь не знает. Ты вчера у Антона была. Как раз тогда все и произошло.
– Что произошло?
– Там очень серьезного человека убили. За него мстить будут. Возможно, Антону. Тогда и ты под раздачу попадешь.
– Нет, глупость какая-то.
– Будем надеяться. Антон ведь тебя похитить собирался, не так ли?
– Ну да, в шутку.
– Мы теперь с тобой в одной шутке, – произнесла Лена и как-то не очень весело улыбнулась. – Мне ведь достаться может. Я тоже никому никуда не звоню и тебя совершенно случайно встретила. Но раз уж такое дело, то будем держаться вместе. Сейчас мы отправимся к одному человеку. Антон тоже туда подъедет, когда освободится.
– В каком смысле освободится? – спросила Яна.
– В том, что следователь отпустит. А если его вдруг арестуют и посадят ненадолго, лет этак на десять, ты что, ждать его не станешь? – Лена смотрела на нее с ироничным удивлением.
Она не требовала от нее жертвенной любви и верности, но давала понять, что Яна заслужит почет и уважение, если согласится ждать Антона из тюрьмы.
Яна не знала, что сказать. Да, она влюбилась в Антона и даже готова была на жертву ради него. Но десять лет из жизни вычеркнуть, это слишком. Впрочем, Яна привыкнет к этой мысли и даже примет решение. Возможно, верное.
Правильный овал лица, брови с изломом, близко посаженные глаза с опущенными уголками, тонкий прямой нос, широкий симметричный рот, пухлые губы. Этот снимок был сделан камерой с черно-белой матрицей. Какого цвета глаза и платье, оставалось непонятным, но, вполне возможно, что голубого.
Игорь оторопело смотрел на эту картинку, которую добыл участковый. Соседка уже опознала девушку, изображенную на ней.
Теперь старший лейтенант Горелов понимал, как круто он облажался. Ведь Игорь видел эту девушку, когда разговаривал с Шестопаловым. Она подъехала к ним на машине, опустила стекло, посмотрела ему в глаза и была такова, пока он щелкал клювом. В итоге он и братка этого не задержал, и главную подозреваемую отпустил.
– Эй! – Аксенов щелкнул пальцами перед его носом.
Игорь встряхнулся и осмысленно посмотрел на следователя.
– Влюбился, что ли? – забирая у него снимок, спросил Аксенов.
– С первого взгляда, – ответил Игорь. – Как только увидел ее вживую.
– Вживую?
– Она к подъезду подъехала, на меня посмотрела. А я Шестопаловым был занят, не включился.
– Шестопалов мне больше интересен, – сказал следователь, возвращая снимок.
– Больше? – Игорь настороженно глянул на него.
Аксенов сам принял решение отпустить Шестопалова, но вдруг он собирался забыть об этом и сделать крайними оперов?
– Девушка среднего роста, худенькая, сколько в ней мощи? А Самохина, скорее всего, ударил человек, обладающий настоящей мужской силой, – проговорил Горелов.
– Скорее всего?
– Девушка тоже могла так ударить, если рука у нее сильная и опытная. Есть, конечно, женщины в русских селеньях.
– Таких, как Москва.
– Зря ты ее упустил, – сказал Аксенов, кивком показав на тот самый снимок.
– Да, это понятно, – буркнул Игорь.
План расследования стремительно пополнялся новыми пунктами, но девушка из «Лексуса» была в приоритете. Сначала нужно найти ее, потом уже все остальное. Даже если на эти розыски уйдет вся жизнь.
– Кому там Самохин перед смертью звонил? – спросил Аксенов.
– Телефон зарегистрирован на Егорову Яну Ивановну.
– Вдруг это она и есть?
Кокошин уже потревожил оператора сотовой связи, установил несколько номеров, на которые звонил Самохин, но Игорь запомнил только фамилию первого абонента.
– Разберемся.
Еще старший лейтенант мог снять изображение с уличной видеокамеры. Он успел заметить, что блондинка была на белом «Лексусе» с тонированными стеклами, а на регистрационные номера внимания не обратил. Та камера, на которой засветилась блондинка, ему не поможет, ракурс не тот, но есть же и другие точки наблюдения, в конце двора, например.
Кокошина он нашел на втором этаже. Тот вежливо и терпеливо обрабатывал даму с собачкой, нервный, даже истеричный взгляд которой не сулил ему ничего хорошего. Игорь пронесся мимо него сквозняком.
Кокошин догнал его уже во дворе.
– Спешишь куда-то? – спросил он.
– Песик ничего не раскопал? – с усмешкой полюбопытствовал Игорь, глянув на собачьи экскременты под урной.
Он не остановился, лишь сбавил ход, чтобы Кокошин не скакал за ним вприпрыжку.
– Этот песик, можно сказать, бдительность проявил. На громилу набросился.
– На какого громилу?
– Рослый мужчина внушительной внешности.
– Интересно.
– В мокрых штанах и с ободранным носом. Это было уже после убийства.
– Не интересно.
– Интересно другое. Мужчина шел по отмостке вдоль фундамента. Я смотрел, там протоптана дорожка от торцевой парковки, в обход камеры, расположенной у подъезда. Очень легкий, скажу тебе, обход. Преступник запросто мог им воспользоваться.
– Шестопалов и Ершов шли на камеру, – заметил Игорь.
– Уже после того. А как они шли прежде?
– Экспертиза покажет.
Аксенов распорядился отсканировать пальчики Шестопалова и Ершова. Криминалист уже пробил их по базе, но еще пока не сверил с отпечатками, найденными в квартире убитого. Это с живого пальца узор снять просто, приложил его к сканеру, вот и все. С предметов отпечатки берутся по старинке. Порошки, пленки, лаборатория. Пока то да се.