Дочерь Божья
Шрифт:
— Стоило оставить вас этому живодеру, чтобы он вывалил ваши потроха рядом с шоферскими.
— Может, и стоило, — быстро ответил Сет. — Потому что от меня вам не будет никакой пользы.
Страттон устало покачал головой.
— Что это должно быть? — спросил он.
— Для чего?
Страттон прикрыл глаза и скорчил кислую мину. Потом глубоко вдохнул и протяжно выдохнул.
— Что нужно сделать, чтобы вы согласились работать с нами?
Сет мрачно покачал головой, беря кофе, и сел на другую кровать напротив Страттона.
— Вы не понимаете, — сказал Сет. — Я вам не доверяю. А я не работаю с теми, кому не доверяю.
— Мистер Риджуэй, я уважаю ваши принципы, — возразил Страттон, —
Риджуэй закатил глаза, вскочил с кровати и вновь подошел к кофейному столику.
— Вы — маньяк, — сказал он. — И друзья у вас такие же. — Он долил себе кофе в пластиковый стаканчик. — Я не впервые слышу от людей эти слова. «Ой, мы сейчас не можем позволить себе принципы», — передразнил он Страттона. — У власти бандиты и психопаты. В исключительное время нужны исключительные люди. Так говорили фашисты, коммунисты и все ультраправые диктаторы… Я слышал это в участке, на улице, на военных сборах. Я даже серьезно об этом думал. Порой меня так и подмывало действовать вне закона, защищая то, что я считал справедливостью, но это превращало меня из полицейского в бандита. Можно быть только тем или другим. Совмещать не получится. Страттон, вы же сами вроде копа. Может, стоит начать действовать, как они.
На лице Страттона расцвела мудрая улыбка шлюхи на проповеди Армии спасения.
— В других условиях я бы с вами согласился, — возразил он, — но факты этого дела уникальны. История настолько странная, что я сам в нее верю с трудом.
— Ну так подкиньте мне пару фактов для начала, — сказал Риджуэй. — Посмотрим, может, я и смогу помочь взглянуть на дело по-новому.
— Я не смогу вам ничего рассказать, пока вы не дадите подписку о неразглашении всего, что я вам скажу.
— Вы знаете, что я на это не пойлу, — раздраженно ответил Сет. — Так почему бы вам не отложить ненадолго свои предписания, угрозы и секретные классификаторы и не сказать мне такое, во что я поверю?
Очередной шквал отстучал чечетку по стене мотеля. Мужчины прислушались к ярости природы снаружи.
— Я могу сказать вам правду, — наконец сообщил Страттон. — Хотя вы вряд ли в это поверите.
Риджуэй посмотрел в открытое лицо и не увидел даже намека на ложь. Если этот сукин сын врет, то он чертовски хороший актер.
— Согласен на правду, — сказал Сет.
Страттон благодарно кивнул. Посмотрел на свою обувь, задумчиво прикусил нижнюю губу. Неожиданно Риджуэй понял, что передним не злобный махинатор, который был мгновением раньше, а просто человек, профессионал, который пытается собраться с мыслями.
— Наш отдел АНБ недавно перехватил информацию об операции российских спецслужб и русской мафии, связанной с произведениями искусства, вывезенными нацистами, и какой-то религиозной реликвией. Прошел слух, что после серии финансовых кризисов Матушке-России стало не хватать твердой валюты. Их правительство было в отчаянном положении, они готовы брать доллары, дойчмарки — все, что можно. Любыми средствами. Не задавая вопросов… Все наши сведения обрывочные, в основном — из перехватов и прослушки. Наши источники сообщают, что проводится множество подобных операций, направленных на сбор валюты любыми средствами. Ну и вот, оказалось, что одна из этих отчаянных операций проводится совместными силами российских спецслужб и их союзников в мафии, которые связаны с «Соколами Жириновского» — это как раз те ребята, которые чуть не пришили вас сегодня утром. Как и все прочие, эти зайчики добывали деньги, но наткнулись на старые данные военной
Риджуэй перестал хмуриться.
— Одной из картин? — Он поежился, когда вспомнил последние слова Ребекки Уэйнсток. — Рассказывайте дальше.
— Мы не очень много об этом знаем, — ответил Страттон. — Вроде бы картину написал какой-то заштатный художник по фамилии Шталь… но это не важно. Важно то, что в Ватиканской Курии существует секретный отдел, который уже сотни лет охотится за этой реликвией. Мы это знаем потому, что русские прослушивали их телефоны, а мы прослушивали телефоны русских…
— Для Жириновского сейчас Ватикан — цель номер один, — неожиданно подал голос Хайгейт. Риджуэй обернулся и посмотрел на него: он по-прежнему подпирал дверной косяк, безучастный, как гвардеец у Бекингемского дворца. — Российские ультранационалисты заинтересованы в нейтрализации Ватикана. И они понимают: все, что помогало в этом Гитлеру, сгодится и для них.
Хайгейт взглянул на Страттона, и тот кивнул:
— К тому же то, что сработало против Ватикана, может сработать и против Русской православной церкви, которую Жириновскому тоже надо будет подмять под себя, если он хочет добиться тотального контроля, о котором он так мечтает. А это, как вы понимаете, изменит картину мира по наихудшему сценарию. Не забывайте, что Жириновский грозился оккупировать исламскую нефтяную республику — Азербайджан. Он будет проводить политику «Россия для русских», не останавливаясь перед геноцидом коренных народов. В его предвыборной платформе были пункты о возвращении всех бывших союзных республик и их зачистке для безопасной жизни русских. Все его речи и публикации пестрят доброжелательными ссылками на Гитлера… Пока люди Жириновского, — продолжил он после паузы, — не знают о существовании тайной ватиканской команды, они, да и все остальные, считают шантаж Папы Пия XII лишь одним из слухов времен Третьего рейха. Я и сам так считал, пока не прослушал пленки и не просмотрел донесения. И хотя мы довольно слабо понимаем пока, что происходит, мы точно знаем — что-то во всем этом есть.
— Так чтоже происходит?
— Этого я не знаю, — покачал головой Страттон. — В самом деле не понимаю, почему эта картина так важна.
— Хм-м… А я думал, вы, ребята, все знаете, — снова начал заводиться Сет. Он сжал кулаки в карманах новых брюк, купленных ему Страттоном, и облокотился о стену у окна. — Как во все это впуталась Зоя?
— Мы следили за Ребеккой Уэйнсток около недели, — ответил Страттон. — С того момента, как услышали ее имя на одной из ФСБ-шных записей. Она, судя по всему, — богатый австрийский коллекционер — теперь уже была им. Пыталась приобрести коллекцию из Кройцлингена, в которой, по мнению ФСБ, была и картина, за которой они охотились. Так ФСБ руками своих подельщиков из числа боевиков Жириновского добралось до нее и до вас прежде, чем это сделали мы.
— Вы… у вас есть какая-то информация о том, где может быть Зоя?
— Нет, — покачал головой Страттон, — но мы надеемся, что она все еще в Швейцарии и до сих пор жива.
Риджуэй еле заметно кивнул самому себе, оттолкнулся от стены, отодвинул угол шторы и посмотрел в окно на штормовой мрак. Так же, как снаружи, было сейчас у него на душе. Придется с ними сотрудничать, решил он. Просто нет альтернативы. Сам он никогда ее не найдет. Однако придется быть осторожным, чтобы пользоваться и не быть использованным. У АНБ репутация безжалостных убийц, которой могли бы гордиться Борджиа.