Дочери леса
Шрифт:
— Ignis (огонь) — произнесла старуха и разом вспыхнули факелы. При этом Грета сделала некий незаметный пас рукой.
— Ух ты? — изумились девочки. — Маменька повелевает пламенем.
— Вы тоже так сможете, — ответила ведьма, не скрывая собственного восхищения. — Главное слушайте, что старая Грета вам говорит.
В подвале стояли пыльные бочки с вином, уложенные боками друг на друга до самого потолка. Эти запасы остались еще от прежних хозяев разбойников. На другой стене висели травы. Пахло чем-то резким и не очень приятным. Запах напоминал жженые волосы. Травы — веничками
— Вот девочки. Чуете запах зловонный? Этот запах, вся нечисть любит. Трава бесовая. Без нее ни одного духа темного не призвать. А коли прогнать кого надобно, тогда зверобой жгите или полынь на худой конец. Траву бесовую только ведьмин глаз отличить может. Прятаться она любит среди обычной полянки или сорняка. Но растет во многих местах. Рвать ее в полночь надобно иначе не подействует.
Грета вынула из кармана пучок дьявольской травы.
— Сегодня свежую нарвала, пока вы плескались в тазу. Полнолуние тем более что. А значит силы в ней в осьм раз больше. Самого дьявола звать будем. Ведите себя достойно. И сами ничего не спрашивайте. Коли вас спрашивать начнет, отвечайте вежливо и с почтением.
Девочки послушно кивнули.
В центре подвала зиял расчерченный большой ведьмин круг. Нож был воткнут прямо в его центр. По периметру круга лежали четко выцарапанные имена на латыни:
TETRAGRAMMATON + SADAY + EL + ELOHEM + ELOHE +ZEBAOTH+ELION+ESCERCHIE+ADONAI+IAH
Они служили для защиты самой ведьмы от нечисти — чтобы из круга оную не выпускать без надобности. В самом кругу звезда пятиконечная, и на нее образ главы козла был наложен. Все мелом было очерчено и воском черным обкапано. По всем контурам Грета свечами прошлась заранее еще давеча. Четыре черных свечи стояли по сторонам света. Девочки застыли в предвкушении вызова, затаив дыхание.
Новое зрение позволяло увидеть несколько крючковатых магических символов. Они были нанесены кровью, которая уже давно высохла и простому человеку была не вида. Но для девочек знаки светились ярко-красным светом — немного расплывчатым — словно дымящимся, но хорошо различимым.
— Вот видите плутовки эти четыре знака, на которых свечи стоят? Так вот вы их ни в каких книгах не выведаете, не прочитаете. Это особые тайные символы. Без них круг не сработает. Вы их на ум заучите. Если когда круг чертить станете, то про них не забывайте. Первый — зовется "Елле" — он похож на эпсилон с петелькой наверху; второй: "Волли" — похож на омегу, третий знак "Алле" — как игрек с зачеркнутым хвостиком, а четвертый альфа-омега дети, знак — "Гельдэн". Его всегда надобно чертить на севере.
Девочки молчали и слушали. И только Проклятие бродила по подвалу, осматривая все вокруг, пока Грета не велела ей встать к остальным.
— Платья придется снять. Да медальоны тоже жь снимите, иначе почтут за оскорбление. Будете стоять нагишом. Не нужно стесняться. Вы должны ему понравиться, поэтому ведите себя покорно. Руками не прикрывайтесь, а то отобью их к черту!
Важно все правила соблюдать, — ворчала старуха, готовясь к ритуалу, озираясь по сторонам,
С этими словами ведьма спустила к ногам платье, обнажая старое обвисшее тело складками свисающее с живота до бедер. Груди старухи висели чуть ли не до пупа, от которого всю площадь лобка усыпали мохнатые волосы. Местами кожу покрывали черные жирные родинки. Сзади у Греты, виднелся толстый поросячий хвост, который полностью прикрывал ее задницу, и время от времени шевелился. Такого дочери леса не могли себе даже представить.
— Не понравитесь — не видать вам силы колдовской, — отдавала последние напутствия мать. — Ну что, готовы?
— Да маменька, — отвечали девочки.
— Да маменька, — сказала Проклятие, закусывая нижнюю губу в трепетном ожидании. Все чего ей сегодня хотелось так это чтобы все поскорей закончилось.
— Начнем! — произнесла Грета, неосознанно потирая руки, после чего в воздухе повисла гнетущая тишина. Она вошла в самую темную часть подвала и молниеносно выхватила черную курицу с насеста. Кур ей несли из деревни, желая избавиться от различных хворей, сглаза или порчи. Старуха принимала только черных особей в дар за свою работу. Другие были без надобности.
— Важно чтобы кура не закричала спросоньи иначе конец, — наущала Грета. — Только не задавите ее! Она должна быть живой — это жертва кругу.
Старуха велела дочерям изловить черных кур подобно ей.
Первой пошла Ворожба. Она тихонько подкралась к заготовленной птице, которая дремала на уложенной тюками соломе и ничего не подозревала. Ворожба осторожно застыла над ней. Ее кончики пальцев дрожали в предвкушении рывка.
— Смелей! — подгоняла Грета.— Закричит кура, выгоню тебя из подвала нахер, — лицо старухи скривилось, она одним глазом в хитрой прищуре наблюдала за дочерью при этом подбоченившись руками о давнее подобие талии.
Девочка собралась с духом, сделала несколько глубоких вдохов и таки вцепилась своими детскими ручонками курице в горло. Та и опомниться не успела. Ну не могла Ворожба подвести любимую мать, всем ведь сестрам была примером она.
— Полегче Ворожба, — проворчала Грета, — не придуши ее. Теперь Веда иди!
Темноволосая дочь осторожно пошла к насесту. Веда тоже не хотела оплошать. Она несколько раз сделала тренировочный рывок, а потом резко обеими руками вцепилась курице в клюв и шею. Та лишь захлопала крыльями, но закричать не смогла.
Следующей пошла Проклятие.
— Давай Рыжик, — подбадривала Веда сестру. — Ничего не бойся.
Но Рыжик ее не слышала. Она шла с трясущимися руками и широко раскрытыми зелеными глазами. Девочка очень боялась, что у нее ничего не получиться ведь другой курицы для нее не было, да и та могла укусить за палец. Грета словно специально придумала это испытание, чтобы дочери доказали свою пригодность к темному ремеслу!
— Давай Рыжик... — вновь прошептала Веда.
— Тихо вы дуры! — оборвала их Грета. — Ну! Скорей там, чего ты высматриваешь ее! Помни голуба, если оплошаешь, то обряд будешь проходить не скоро... через год... и одна! — Сейчас ее шепот походил больше на шипение старой змеи.