Дочки-матери, или Каникулы в Атяшево
Шрифт:
На самом-то деле ответ на этот вопрос у нее имелся, и был одним-единственным. И еще недавно она, ни минуты не сомневаясь, попросила бы у судьбы, чтобы Артем был с ней. Но теперь это показалось каким-то нечестным, что ли… Пусть самой Алике крайне несимпатична эта Катя, но Артем-то выбрал ее! Значит, ему она нравится, он ее любит, ему хорошо с ней, а не с Аликой. И разве можно в это вмешиваться? Приведет ли это к хорошему?
— Нет, — прошептала она.
— Что нет? — спросила, услышав, Леся.
— Что? А, это я так, прикинула, есть ли у меня подходящее желание, — призналась, улыбнувшись, Алика. — И решила, что нет. Не желать же в таком месте виллу на Лазурном Берегу или «Роллс-Ройс»?
Она была уверена, что подруга сейчас спросит про Артема, но Леся то ли поняла все без слов, то ли просто
— Глянь-ка туда! — воскликнула она. Алика повернулась в ту сторону и увидела, что над рекой, упершись концами в берег, раскинулась яркая переливающаяся радуга. И не какой-нибудь ее кусок, огрызок, который изредка можно наблюдать и в Москве, а настоящая, коромыслом, во все небо. Алика и не помнила, видела ли она хоть раз в жизни целую радугу. Наверное, даже и нет — если не считать детских книжек и мультиков.
Домой Алика вернулась под сильным впечатлением. И вечером, расчесывая на ночь волосы, которые здесь, на свежем воздухе и после мытья бабушкиными отварами, загустились, ожили, заблестели и стали предметом ее настоящей гордости — хоть снимайся в рекламе шампуней — Алика все-таки спросила у Ирины:
— Мам, скажи… А почему, когда заходит разговор о Буграх, тебе каждый раз становится неприятно? У тебя какие-то нехорошие воспоминания с ними связаны?
Спросила и тут же испугалась, не ляпнула ли что лишнее. А что, если мамины воспоминания о Буграх действительно какие-то нехорошие? Место уединенное, мало ли что могло случиться с девочкой или молоденькой девушкой там или по дороге… А теперь она своим вопросом невольно разбередит маме старую рану? Но, к счастью, ничего такого не было, потому что мама не огорчилась, а задумалась. Села на постели, поправила спавшую с плеча бретельку ночной рубашки, обхватила руками согнутые в коленях ноги и, задумчиво посмотрев на дочь, проговорила:
— Это долгая история…
— Я с удовольствием ее послушаю. — Алика присела к ней на постель и прильнула. Ирина обняла ее за голые плечи.
— Знаешь, доча, — начала она, — когда мы с Олей были еще совсем маленькими, то очень любили бывать на Буграх. Мама часто ходила туда летом собирать травы и брала нас с собой. Это было целое событие. Выбирались на целый день, брали с собой одеяло, чтобы посидеть на траве, сумку или корзинку с едой и водой. Там как-то особенно хорошо игралось, сами собой придумывались такие игры, которые тут, дома, почему-то не приходили в голову. Тогда мы еще не знали никаких преданий о Буграх. А когда стали постарше, услышали от кого-то легенду, что это особенное место, что то, о чем там попросишь, обязательно сбывается. Не помню, кто первый узнал и кто кому рассказал: я Оле или она мне. И от кого узнали, тоже не помню. Но не от мамы точно.
— И вы поверили? — Алика с интересом заглянула ей в лицо.
— Тогда поверили, — кивнула Ирина. — Мы же маленькие были, дети совсем, а дети всегда верят в чудеса.
— А желание загадать пробовали? — продолжала свои расспросы Алика.
— Тогда нет, — покачала головой Ирина. — Помню, что я хотела попробовать, но Оля меня отговорила. Она очень серьезно отнеслась к легенде, считала, что на Буграх действительно случаются чудеса, а тратить чудо на куклу, новое платье или что мне тогда хотелось, уже не помню, — просто глупо.
— А потом?
— Потом мы стали старше, и… Мне лет тринадцать, наверное, тогда было, когда мама рассказала нам свою историю. Я очень хорошо запомнила этот момент, потому что мама редко разговаривала с нами вот так по душам, рассказывала что-то — ей вечно было некогда. А тогда, как сейчас помню, это было зимним вечером, в каникулы, кажется… За окном мороз, ветер в трубе воет, а мы сидим у печки, только поужинали, нам хорошо так, тепло… И мама рассказывает. Рассказывает, как в юности мечтала поступить в медицинский институт и стать врачом. Но ее родители, особенно бабушка, ее мать, были категорически против. Говорили, что учиться ей совсем ни к чему. У бабушки, в смысле — моей бабушки, даже такая поговорка имелась: «Из мордовки писаря не выйдет». Она сама ни читать, ни писать не умела, и была недовольна даже тем, что мама ходила в школу. А та еще в институт поступать надумала!
— И
Ирина пожала плечами:
— Она не рассказывала, что именно загадала. Думаю, она скорее вымолила себе свой талант — все же говорят, что она врач от бога… Но все задуманное ей действительно удалось, она окончила училище, поступила в институт… Но рассталась с женихом.
— С дедом Игнатом? — проговорила Алика, и это было скорее утверждение, чем вопрос.
— Да, — кивнула Ирина. — Не знаю уж, что у них там конкретно произошло, она никогда не рассказывала. Знаю только, что она ждала его из армии, а когда он пришел, они не поженились, как планировали, а расстались. Она уехала учиться в город, а он вернулся на сверхсрочную службу или как это там правильно называется… Потом, когда она уже окончила институт и начала работать в местной больнице, то познакомилась с отцом и вышла за него замуж. Но он был значительно старше ее, имел больное сердце и рано умер. Я его почти и не помню, так, что-то очень смутное… Вот мама и сказала нам тогда, в тот зимний вечер: «За все, девочки, в этой жизни надо платить. Даром никогда ничего не дается. Я получила то, о чем просила на Буграх, но женского счастья так толком и не видела. Так что если вдруг решите сами просить о чем-то, то подумайте как следует… И лучше откажитесь».
— И вы с тетей Олей послушались? — заинтересованно спросила Алика. Ей эта история казалась не менее любопытной, чем любимые книги Леси, которые подруга читала ей вслух.
— Оля послушалась, — сказала Ирина и, переменив позу, откинулась на подушку.
— А ты?
— А я нет. Я ходила на Бугры загадывать желание аж дважды.
— Правда? — глаза Алики так и горели от любопытства. — И что же ты просила?
— Первый раз это было еще в девятом классе, — поведала Ирина. — Мы тогда постоянно ссорились с мамой из-за того, что я хотела поступать в театральный. Мама говорила, что актриса — это не профессия, что даже если я поступлю и выучусь, то все равно найти работу потом будет трудно, и вообще актеров тысячи, а известными становятся только единицы. Она не верила в меня… Точнее, мне так тогда казалось. Сейчас-то я понимаю, что она боялась за меня. Боялась, что, если у меня ничего не получится, я сломаюсь. Вот я и пошла на Бугры. Встала рано утром, пришла туда на рассвете, стояла на вершине холма и думала о том, как хочу быть актрисой, играть интересные роли, заставлять людей смеяться и плакать…
— Но ведь у тебя все получилось! — с жаром воскликнула Алика. — Ты не просто поступила в ГИТИС, ты осталась в Москве, получила предложение играть в одном из лучших театров, стала сниматься в кино, сделалась знаменитой! Получается, что все, загаданное на Буграх, действительно сбывается!
Ирина горько усмехнулась:
— Нет, малыш. К сожалению, это только сказки…
— Да-а? — разочаровано протянула Алика. — А почему ты так решила?
— Да потому что я была на Буграх и второй раз, — без особой охоты, но все же ответила Ирина. — Когда развелась с Артуром, твоим отцом. Я привезла тебя сюда погостить к бабушке, уверяла всех и, прежде всего, саму себя, что делаю это только потому, что мне не с кем оставить тебя на лето. Но конечно, дело было не в этом, вернее, не только в этом. Я мечтала снова оказаться на Буграх и попросить, чтобы у нас с мужем все наладилось. И в первый же вечер, как только стало садиться солнце, оставила тебя с мамой и Олей, наврала им, что хочу навестить школьную подругу, и поспешила на Бугры… Но, как ты понимаешь, в этот раз ничего не получилось. Я так и осталась с тех пор одна… Ну, не считая Игоря, конечно…
Алика махнула рукой:
— Вот уж кто-кто, а он точно не в счет. Такое сокровище способно только отравить жизнь женщине, а не украсить ее… — И тут же спохватилась: — Извини, мам, я не хотела тебя обидеть.
— Да на что тут обижаться… — усмехнулась Ирина. — Правдой не задразнишь, как говорила все та же бабушка. Так что мама и тут оказалась права. Действительно ничего в этой жизни не дается даром.
— Ну, погоди, мама! Еще не вечер, — бодро поддержала ее Алика. — Какие твои годы! Вон сколько звезд сейчас и в шестьдесят замуж выходят, и даже в семьдесят. А тебе всего сорок два! У тебя еще все впереди.