Догнать мечту
Шрифт:
Глава 15
Туман в голове. Парализует. Все сковывает. Возможность открыть глаза кажется недостижимой мечтой. Когда меня положили на какую-то подстилку и рука упала с нее на землю, усыпанную колючей хвоей, я ощутила вялое удивление. Казалось, что я вся заледенела. А тут… так.
«Мама», – вдруг донесся до меня чей-то тоненький голосок.
«Что?» – растерялась я, оглядываясь в этом тумане.
«Мама, не прогоняй, – снова всхлипнули где-то вдали. – Умру без тебя. Убьют, мама».
«Ты кто?»
«Я рядом, –
Полминуты у меня ушло на то, чтобы догадаться, кто же может меня так характеризовать.
– Ты королева! Хондрий!
– Ты моя мать, – и не подумала сбиться с пути тварюшка. – Я вылупилась у тебя на руках. Значит, ты – глава рода.
Туман расступился, и я увидела сидящую на «полу» хондрию. Она смотрела на меня маленькими умными глазами. Там была… привязанность и опаска.
– Говоришь хорошо. И думаешь, как взрослая.
– Потому что вылупляюсь позже всех остальных, – охотно поведала она мне. – Последние несколько недель я уже все осознавала.
– Я ничего не понимаю…
Несмотря на бредовость ситуации, в груди начинал теплиться огонек, от которого разливалась щемящая нежность. Почему?
– Укус, – пояснила королева, робко подходя ко мне ближе. – Так налаживается связь. И передаются знания, мораль, образ жизни. Арахны появились именно так в свое время. Какая-то новорожденная королева хондрий цапнула сильного духом человека и изменилась сама. Так же, как сейчас укусила тебя я. Потом она основала новую колонию. Родился иной разум.
Понятно, что ничего не понятно. Но мне не хочется, чтобы с ней что-то случилось. Отчаянно и до дрожи. А так и подмывает взять ее на руки, провести ладонью по теплому тельцу, чтобы удостовериться, так ли мягка шерстка, покрывающая тело, и такая ли она горячая. И никакого отвращения к тому, что это довольно-таки крупный паук.
– Ты меня уже любишь, – ласково прострекотала королева. – А я тебя люблю. Это и есть узы.
– Тебя же убьют, – поддавшись порыву, я присела на корточки и осторожно взяла ее на руки. Она потянулась совершенно невообразимым образом, почти неслышно прострекотала: «Мамочка», – и обняла передними лапками за шею.
Мне же было так… хорошо. Шерстка моей девочки была мягкой и шелковистой, тельце и правда таким горячим, как я помнила. Моя девочка. Именно так.
И я никому не позволю ее даже пальцем тронуть!
– Почему такая сильная привязка? – недоуменно спросила, не прекращая перебирать нежные волоски.
Она подняла на меня фасеточные глаза и ответила:
– Обычная. Как между матерью и ребенком. Как итог, пока новая королева не подрастет, старая будет защищать ее до последнего вздоха. А потом новая сделает все, чтобы ее народу, и маме в первую очередь, было хорошо.
– Умно. – Я неохотно разжала руки и осторожно отпустила ее обратно. – Как тебя зовут?
– Это твое право – дать мне имя, – лукаво сверкнула глазами паучишка.
– Лилада, – немного подумав, решила я.
– Черная Звезда? – немного удивленно спросила она.
– Да, с языка фейри, – кивнула я в предвкушении знакомства Олли с моей «доченькой». – Но буду звать Ладой.
– Хорошо, – кивнула она.
– Но вопрос, что делать с нашими спасителями, остается открытым, – вздохнула я, села и погладила тотчас же заползшую ко мне на колени Ладушку.
Та перевернулась, подставляя для ласки темно-бордовое пузико, и блаженно закрыла глаза. От вида паучка размером с мою ладонь мне стало немного не по себе, но потом откуда-то из глубины поднялась такая нежность, которая волной смыла дискомфорт.
– Ну можно им сказать, что в тебе яд медленного действия, – приоткрыла она глазик. – И периодически демонстрировать жуткие мучения. Достоверность могу обеспечить.
– В смысле? – насторожилась я.
– Так я же ядовитая! – обрадовала меня «доченька».
– Как это? – умирающим голосом спросила я, машинально прикасаясь к шее, где сейчас раны не было.
– Мамочка, – осуждающе покосились на меня уже четыре глаза. – Это был просто обмен. Яд не впрыскивала. Просто если хочешь, то могу.
– Нет, спасибо, – открестилась от щедрого предложения. – А ты говоришь хорошо только тут или в физическом теле тоже будешь?
– Ну психологически мне сейчас лет двенадцать, – начала рассказывать она. – Знаю я почти все, что знаешь ты, и в моем распоряжении память. Стало быть, говорить могу тоже, но не сразу, нужно время на перестройку. Бывшие сородичи были способны произносить слова потому, что питались людьми. И то только матери паутинника. Рядовые кушали гораздо более скромно. Но кусали они в первый раз тоже хондрий, а не людей или драконов, потому и речевой аппарат не был развит.
– И что из тебя получится…
– Не знаю, – честно ответила она. – Хондрии никогда не кусали драконов. Вернее, жрать-то случалось, а вот как я – так еще не было.
– Просыпаемся, что ли? – предложила я. – Попробую отбить тебя. Только давай так: отцепляйся и сразу прячься под одежду.
– Не лучшая идея, – не согласилась Лада. – Не погнушаются содрать и отловить меня. Потому я пока на шее повишу. Они хоть будут думать, что я все так же угрожаю твоей жизни, и не станут сразу убивать. А вообще, в ловчем отряде были арахны. Так что скажи, чтобы вспомнили, как именно произошел их вид.
Отвечать я не стала, просто закрыла глаза, пытаясь ощутить свое тело. Вернуться.
Нащупать-то себя нащупала. Но по телу прошла судорога, скручивая меня в клубок, и с губ сорвался мучительный стон. Почему так больно?!
Разумеется, мне никто не ответил, но хватка Лады на шее заметно ослабла, а потом по ране прошлось что-то теплое и мокрое, от чего она стала неметь. Боль тоже ушла. Спасибо, маленькая.
– Ирка, – встревоженно окликнул меня голос подруги. – Ты очнулась?!
– Еще не уверена, – простонала я, щурясь от яркого света костра и с усилием переворачиваясь на бок.