Договор с дьяволом

Незнанский Фридрих Евсеевич

– Где я могу видеть начальника? – с легким акцентом спросил он и презрительно оглядел помещение – с креслами, диванчиком, большим цветным телевизором и вазонами с искусственными цветами.

Если бы не этот взгляд, все, возможно, пошло бы иначе. Но Филя тут же сложил костяшки домино рубашками кверху и, кивнув Щербаку, пошел доложить Денису Андреевичу. Проходя мимо посетителя, вежливо предложил:

– Присядьте, пожалуйста. Одну минутку.

– Я буду делать то, что мне надо, – вызывающе ответил Махмуд.

Щуплая фигура Агеева не его первого вводила в опасное заблуждение.

– Денис Андреевич, – оторвал Филя своего директора от компьютера, – там явился Махмуд Мамедов, правда, он не представился. Настроен вздорно и решительно, вероятно, хочет базарить. Мне побыть с вами?

– Да, пригласи и присядь у окна. Послушаем, зачем пришел. Там Коля есть? – Денис кивнул на дверь. – Вот и отлично. Скажи, никаких церемоний. Зови.

– Пройдите и представьтесь, – сказал Филя, выходя в приемную. – Директора зовут Денис Андреевич. Прошу. – И показал на дверь.

Махмуд решительно шагнул в кабинет.

– Ты здесь главный, да? – почти завопил он, явно возбуждая себя. – Я – Мамедов, понял, мальчишка?!

Денис резко махнул рукой и поморщился от крика.

– Сядьте, Мамедов, или как вас там. И не кричите. Объясните спокойно, что вам здесь надо? – И сел в свое кресло.

– Мне надо?! – еще громче завопил Махмуд. – Это тебе, сопляк, надо подумать о своем здоровье, которое ты будешь лечить до конца своих дней! – И Мамедов, воздев кулаки, кинулся к Денису.

Но не успел: Филя уже вошел. И Махмуд, скошенный подножкой, рухнул с размаху на пол, едва не разбив физиономию об угол дубового стола.

Он полежал ничком несколько мгновений, потом медленно поднялся на карачки, развернулся и увидел Филю, стоящего со сложенными на груди руками. Филя улыбался. Мамедов зарычал и, словно бык, ринулся на ненавистного тореро. Он шел тараном, головой вперед. И опять не успел достать обидчика. Короткий, убийственной силы удар просто отшвырнул его к стене, на стоящие в ряд стулья. И Махмуд грохнулся на них, разбросав их в стороны. Хорошие оказались стулья, не поломались. А Денис уж приподнялся посмотреть, все ли с ними в порядке. Дорогие все-таки.

Вот теперь уже Мамедов лежал без движения.

– Ты его не очень? – с сомнением спросил Денис.

– Оклемается, – хмыкнул Филя.

Он оттащил тело чуть в сторонку, поставил все стулья на свои места и вернулся к Мамедову. Присел над ним, похлопал по щекам, вылил на лицо полстакана холодной воды, потряс за волосы. Наконец тот открыл глаза и тупо уставился на Агеева.

– Ну чего вылупился, орел? Больно было? То-то, дружок, это тебе не Лину раком ставить, джигит гребаный… Ну, поговорить пришел или как? Может, тебя на улицу выкинуть, чтоб ты там отошел? Давай живей приходи в себя, надоел уже…

Мамедов сел, рукой подвигал из стороны в сторону свою челюсть. Потер ладонью затылок и медленно, с трудом поднялся с пола.

Филя ему тут же подставил стул. Махмуд плюхнулся, облокотился на стол и уперся глазами навыкате в Дениса. Сказал хриплым, придушенным голосом:

– Ладно, не буду вас бить…

– Спасибо, – кивнул Денис.

– Я с вами судиться буду, вот что.

– Ах вот откуда ветер! – улыбнулся снова Денис. – Кто посоветовал? Нолина? Или сам академик? Ну супруга-то ваша не могла дойди до такой глупости…

– Эт-то нэ глупость! Вы мои законные права нарушили!

– Уже слышали. Кстати насчет прав. Это не мы, а именно вы нарушили, и неоднократно, самые законные права доктора технических наук Роберта Павловича Нолина, да, нарушили, совратив его супругу. И любой суд это докажет. А мы что? Мы только и сделаем, что представим суду эти доказательства.

– Вы… вы… вы… – Мамедов стал грозно приподниматься, опираясь обеими руками на стол.

– Сядь, – нажал ему на плечо Филя. – И лучше слушай, джигит, что тебе говорят.

– Ну, с этим вопросом, я думаю, все ясно? – спросил Денис. – Перейдем к следующему. А скажите-ка вы мне, Махмуд Гасанович, кто этот американец, который так настойчиво интересуется «шестьдесят восьмой»? И что вам обещано за помощь в этом вопросе?

Денис сейчас по чисто интуитивным соображениям бил наугад. Просто сам по себе факт, упомянутый неоднократно в разговорах и с этим Мамедовым, и с Козловым, невольно наталкивал на размышления. Вот и решил проверить реакцию. И теперь Денис уже мог бы поклясться, что влупил в самое яблочко.

Мамедов не просто растерялся. Он стал серого цвета. Он застыл изваянием и даже, кажется, перестал дышать. Денис заметил градины пота, покатившиеся по лбу дагестанца.

– А что, – заметил Денис задумчиво, – ведь сто тысяч за красивые глазки или за твердый член не дают. Хотя с кем дело имеешь… Так что ж вы помалкиваете? Дух вон?… Молчите… Конечно, сказать-то нечего. Это ведь не кулаками размахивать. Не судом угрожать. Тут думать надо, во что вляпаешься… Ладно, если у вас к нам больше нет никаких дел, можете быть свободны. Пока!

Денис нарочно сказал так, чтобы тот не сразу разобрался: пока свободен или пока – в смысле до свидания.

Махмуд поднялся и, ничего не говоря, пошел к двери. Но Денис остановил его очередным вопросом:

– Махмуд Гасанович, не хотите расколоться? Это вас Лина надоумила или собственными мозгами дошли?

– О чем? – нахмурился тот.

– Угрожать нам.

– Никакой Лины не знаю, – проворчал Махмуд.

– Да ладно врать-то, – засмеялся Филя. – Хочешь покажу, чего ты с ней на даче в Серебряном Бору делал? Или только послушать дать? Хотя ты небось в курсе. Раиса-то твоя у нас в соседнем кабинете сидела – ох и заслушалась! Аж светилась вся – от ярости! И как ты, джигит, после этого еще живой остался, ума не приложу.