Договор с дьяволом
Шрифт:
– А что вы предлагаете? – Она посмотрела на Дениса почти враждебным взглядом.
– Вообще, предлагать – не в моих правилах. Но в вашей ситуации я бы, пожалуй, предложил самый простой ход. Устройте мужу скандал, пообещайте поломать его служебную карьеру. Это может быть посерьезнее всяческих адюльтеров. А если он настоящий ученый, как вы утверждаете, он, возможно, не захочет губить свое научное имя. Встретьтесь, в конце концов, с этим Нолиным. Только постарайтесь не переборщить, не выглядеть этакой базарной бабой. Договориться всегда ведь есть возможность.
– Я не исключаю, что вы правы, Денис Андреевич, но мне
– Ну что ж, тогда, как говорится, заключаем соглашение. Вы платите, мы добываем свидетельства. Может быть, для облегчения нашей работы у вас найдутся фотографии объектов? Институт ваш закрытый, посторонним, видимо, вход закрыт. Мы, конечно, можем добиться любого разрешения, но – время, да и особо привлекать к себе внимание в таких ситуациях нежелательно.
– Я вам дам фотографию мужа. А ее просто покажу. Мы подъедем на вашей машине к институту, подождем, когда она появится, и я вам ее покажу. Только придется несколько дней подождать.
– Почему?
– Дело в том, что в настоящее время и мой муж, и эта стерва находятся в очередной командировке. Они улетели в Штаты опять вдвоем. Господи, дай мне силы терпеть!
Денис с демонстративным сочувствием посмотрел на эмоциональную женщину, покачал головой, как бы призывая ее к дальнейшему библейскому терпению, и вежливо поинтересовался:
– Когда, по вашему мнению, они должны вернуться?
– В конце этой недели. Так мне сказали в дирекции. Но… вдруг они захотят задержаться на день-другой, не знаю.
– Мой телефон у вас имеется. Я жду вашего звонка. А может быть, даже имеет смысл моим сотрудникам встретить их прямо в аэропорту? И такие случаи бывали: человек прилетает на день раньше, чтобы… ну вы меня понимаете?
– Если так случится, он у меня сильно пожалеет!…
Денис понял: действительно пожалеет. Людмила Николаевна, похоже, дошла до предела. И готова к тому, чтобы его перешагнуть.
– Хорошо, подождем, – вздохнул Денис.
Работа предстояла самая банальная. И, как говорится, не пыльная. Но когда твоя контора сидит на полуголодном пайке, и это – хлеб. Лето – такое время…
Международный симпозиум по проблемам разработок новейших систем энерго-силовых установок на объектах морского базирования на этот раз был организован на базе Массачусетского технологического института в Кембридже, в пригороде Бостона, и в этом имелся определенный смысл.
Предыдущие симпозиумы и семинары проходили, как правило, в Пенсильванском университете, где имеется лаборатория прикладных исследований, занимающаяся разработками, связанными с технологиями скоростных подводных и надводных объектов, а конкретно – торпедами с принципиально новыми физическими характеристиками.
Но большинству ученых было известно, что данная лаборатория активно участвует в работе так называемого Национального научно-исследовательского совета Соединенных Штатов, который, в свою очередь, представляет собой нечто вроде трансмиссии между американскими компаниями и спецслужбами. Иначе говоря, имеет прямое отношение к разведывательному сообществу США. А абсолютное большинство европейских ученых, зная эти взаимосвязи, весьма неохотно делится секретами собственных исследований и научных открытий. Отношение к шпионам в ученом мире было всегда, мягко говоря, прохладным.
Бостон же с его великим Гарвардом и Эм-ай-ти (по-американски, а если упрощенно по-русски – Массачусетской «технологичкой») считался крупнейшим центром именно научной мысли, и этим все сказано. Хотя как еще посмотреть…
Эрнст Дроуди являлся руководителем частной компании «Нептун», о деятельности которой было известно очень немного. Да, проблемы новейших технологий. Но это была, опять-таки говоря по-русски, его «крыша». На самом же деле отставной капитан первого ранга и бывший кадровый сотрудник военно-технической разведки ВМС США господин Дроуди являлся представителем той самой лаборатории прикладных исследований Пенсильванского университета и занимался исключительно сбором и анализом передовых разработок в области создания оружия морского базирования, а также участвовал в размещении заказов на их проектирование в научных центрах и университетских лабораториях Соединенных Штатов.
Выйдя, как сказано, в отставку, Эрнст Дроуди регулярно приезжал в Россию в качестве генерального директора компании «Нептун». Резкое «потепление» отношений между Россией и Штатами, особенно в области научных исследований, материальная помощь российским ученым и представителям высшей школы помогали американцу посещать некогда абсолютно закрытые для него НИИ в Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске и других городах. Но интерес его, распространявшийся на новейшие технологии вообще, главной своей целью имел усовершенствованный вариант так называемой УГСТ – универсальной глубоководной самонаводящейся торпеды.
А все дело в том, что в последние годы на мировых рынках вооружений Россия начала выставлять такие образцы торпед, которые по своим параметрам далеко превосходили остальные аналоги, в том числе и зарубежные. Опытному разведчику Дроуди не составило великого труда вычислить «отца» УГСТ.
Во всем мире сегодня преобладают торпеды с электрическим ходом. Последняя модель УГСТ предлагала принципиально новые физические характеристики. На практике это означало выход на большие глубины – свыше пятисот метров, скорость до пятидесяти узлов и наконец гораздо большую дальность поражения – свыше шестидесяти километров. Но, пожалуй, самое главное заключалось в том, что эта торпеда становилась неуязвимой для сегодняшнего поколения гидроакустики.
Родилась же эта уникальная торпеда и продолжала совершенствоваться в научно-исследовательском институте, входящем в научно-производственное объединение «Мосдизель», коим руководил сравнительно еще молодой, но весьма маститый академик Самарин.
Но академик, доктор наук, лауреат и прочее – это для русских, в Штатах достаточно высокого звания профессор, господин доктор, и все коллеги будут относиться к тебе с огромным почтением. В Штатах! В России же, как убедился Эрнст Дроуди, просто обожали свои многочисленные звания и регалии. Самарин не был исключением. Это Дроуди понял быстро, едва познакомившись с русским ученым на предыдущем пенсильванском семинаре. Тогда же он «положил глаз», как выражаются русские, на вызывающе яркую спутницу ученого. И подумал, что все в жизни происходит не просто так. Особенно там, где это касается все еще загадочной России и ее обитателей.