Доказательства вины
Шрифт:
— Страж Дрезден и его отряд прорвались в крепость и выпустили заряд огня по ледяному источнику в самом сердце Арктис-Тора. Эта операция нарушила дислокацию неприятельских сил на наших границах, заставив их устремиться к крепости для отпора налетчикам. Начиная с этого момента, течение времени в регионе было замедлено, что дало нашим войскам возможность прийти вам на помощь.
— О чем это она? — прошипел я Хвату. — Я вообще не думал, что попаду туда, пока там не оказался, и дрались мы только с фетчами.
— М-м-м, — промычал в ответ Хват. —
Я только фыркнул.
— Короче, почтенный Мерлин, — продолжала Лилия, — и уважаемые члены Совета, не напади Дрезден на логово Мэб, самую неприступную крепость Зимних, не возьми Дрезден приступом врата Арктис-Тора, битва наверняка была бы проиграна. Каждая душа, вернувшаяся с битвы домой, обязана жизнью своей Гарри Дрездену и его храбрости.
Воцарилось молчание.
Она медленно обвела взглядом круг стоящих чародеев, и наступившая тишина подчеркнула ее последние слова.
— По этой причине, — продолжала она, выждав мгновение, — моя Королева распространяет на Стража Дрездена статус друга и эсквайра Летней Династии. — Она повернулась и пришпилила мне напротив сердца еще один серебряный листок, потом посмотрела на меня и улыбнулась. — Ты тоже можешь раз позвать нас на помощь в час нужды. Молодец, Гарри.
Лилия привстала на цыпочки и поцеловала меня в щеку, и потом повернулась к Мерлину.
— Моя Королева желает, чтобы вы знали, почтенный Мерлин: как бы нам ни хотелось помочь Совету в его борьбе с угрозой, исходящей от Красной Коллегии, войска Зимних вернулись на их изначальные позиции, а следовательно, Летние также должны вновь укрепить свои границы. До тех пор, пока ситуация не изменится, она предупреждает вас, что Лето сможет оказывать своим союзникам лишь ограниченную помощь.
Мерлин смотрел на меня так пристально, что на секунду мне показалось, будто он не слышал переданного Лилией предостережения. Однако он моргнул и чуть пошевелился.
— Разумеется, Ваше Высочество, — произнес он. — Прошу вас, передайте Ее Величеству признательность Белого Совета и заверьте ее в том, что даже в эти отчаянные дни ее дружба не будет забыта.
Лилия вновь склонила голову.
— Я обязательно передам это. Таким образом я выполнила данное мне поручение. — Она отступила назад и встала на прежнем месте, рядом с Хватом.
— И почему, — пробормотал я себе под нос, — у меня столь сильное ощущение, что эта медалька Титании вряд ли такая ерунда, какой кажется?
— Потому, что ястреба распознают по силуэту, — так же тихо отвечала Лилия. — Но сегодня это дает вам некоторые преимущества. — Она улыбнулась. — Вы же не ожидали от Летней Королевы, что она сделает все просто так, как вы просили, не добавив чего-либо от себя?
Я воздержался от комментария. Мерлин тем временем вполголоса совещался с Морганом. По залу снова пронесся шепот — чародеи пользовались возникшей паузой, чтобы обменяться мнениями.
Я взял Молли за холодную дрожащую руку и легонько сжал ее.
— Что случилось? —
— Лилия выставила меня вроде как героем, — ответил я. — Все типа немного потрясены.
— Я не могу еще снять эту штуку?
— Пока нет.
— Гарри, — напомнил мне Рамирес, делая шаг в нашу сторону. — Ей не позволено говорить.
— Ну да, да, — буркнул я в ответ и, понизив голос, снова повернулся к Молли: — Помолчи немного, детка. Постарайся не беспокоиться. Пока все идет нормально.
Что было в общем-то недалеко от истины. Мне удалось не выставить себя совсем уж идиотом, а импровизированное награждение повысило мой статус, сделав сопоставимым с самым эффективным бойцом Совета. Это вовсе не означало, что опасность Молли больше не грозит, но давало мне более или менее надежную позицию для изложения ее дела. Все зависело от отношения ко мне Совета, и я сделал все, что в моих силах, чтобы улучшить его.
Мерлин играл в эти игры куда больше моего и прекрасно понимал, что я задумал. Похоже, это его не слишком радовало. Он подозвал к себе секретаря Совета — сушеного, похожего на паука типа по фамилии Пибоди, — и они, пригнувшись друг к другу, принялись шепотом совещаться.
— Тихо! — воззвал он через минуту, и в помещении вновь воцарилась тишина. — Страж Дрезден, — продолжал он. — Не будете ли вы так добры продолжить свое объяснение причин созыва сегодняшнего собрания?
Я шагнул обратно в круг и потащил Молли за собой. В результате мы остановились на том самом буром пятне, где казнили мальчишку. Здесь сохранялись еще физические свидетельства смерти: холодное, пронзительное напряжение в воздухе, эхо ярости и страха. Молли вздрогнула, когда ноги ее ступили на заляпанный кровью бетон. Должно быть, она тоже ощутила это.
Перед моими глазами вдруг встал на мгновение жуткий образ вероятного будущего: обезглавленное тело Молли, лежащее в расползающемся алом пятне в нескольких футах от черного полотняного мешка, — образ столь яркий, что едва не заслонил от меня реальность.
Молли снова поежилась.
— Мне страшно, — шепнула она так тихо, что этого не услышал никто, кроме меня.
Я ободряюще сжал ее руку и отвечал Мерлину так, как положено по правилам:
— Я привел эту арестованную, нарушившую Четвертый Закон, дабы она предстала перед Советом. Я привел ее сюда ради торжества справедливости, Мерлин.
Мерлин кивнул с серьезным, чуть отрешенным выражением лица.
— Эта женщина с вами и есть арестованная?
— Да, это та самая девушка, — ответил я, не делая особого ударения на небольшой поправке. — Она добровольно решила предстать перед Советом, открыто признав свою вину.
— Касательно ее вины, — спросил Мерлин. — Что именно она совершила?
Я поднял на него взгляд.
— Она нарушила Четвертый Закон Магии, внушив страх перед наркотиками двум наркоманам, и сделала она это, чтобы спасти их и их нерожденное дитя от последствий их пагубной зависимости.