Доказательства вины
Шрифт:
Я отворил глаза, и мир вокруг меня сделался кристально ясным… правда, и осталось в нем всего ничего: я сам, моя магия и предстоящий ритуал. Подготовка вышла долгой и утомительной, а ведь я еще даже не приступал к собственно магии, но если заклятие и впрямь помогло бы мне быстрее прищучить нехороших парней, игра стоила свеч.
В доме воцарились тишина и сосредоточенность.
Я был готов.
И тут в каком-то футе от моего уха зазвонил чертов телефон.
Не уверен, что, подпрыгнув от неожиданности, я удержался
— Блин! — взвыл я в бессильном отчаянии. — Блин, блин, блин!
Мыш вынырнул из блаженной дремы и, навострив уши, склонил голову набок.
— Чего уставился? — взорвался я.
Мыш распахнул пасть в добродушной ухмылке и стукнул хвостом об пол.
Я провел рукой по лицу. Телефон продолжал звонить. Я довольно давно не занимался серьезными, требующими глубокой сосредоточенности ритуалами, и уж чего-чего, а звонят мне реже редкого, и все равно мог бы и догадаться выдернуть телефон из розетки. Четыре часа подготовки псу под хвост.
Телефон продолжал голосить, и каждый звонок отдавался у меня в голове тупой болью. Чертов телефон! Чертова авария! Впрочем, я постарался мыслить позитивно: я вычитал где-то, что в моменты стресса и огорчений очень важно мыслить позитивно. Должно быть, тот, кто это написал, зарабатывал на жизнь, впаривая кому-то свой товар.
— В жопу позитивное мышление! — рявкнул я в трубку.
— Э… — произнес женский голос. — Что вы сказали?
— В жопу позитивное мышление! — повторил я, едва не срываясь на крик. — Чего вам нужно?
— А… Я, наверное, номером ошиблась. Я вообще-то хотела поговорить с Гарри Дрезденом.
Я нахмурился — голова уже включилась в происходящее, как бы мой характер ни пытайся сорвать злость, невзирая ни на что. Голос показался мне знакомым: приятного тембра, звонкий, взрослый… впрочем, угадывалась в нем какая-то нерешительность. И еще что-то странное. Выговор?
— Слушаю, — буркнул я. — Злой, как черт, но слушаю.
— О… Может, я не вовремя позвонила?
Я устало потер глаза.
— Кто это?
— Ох, — выдохнула она, словно вопрос застал ее врасплох. — Гарри, это Молли Карпентер.
— А… — пробормотал я и хлопнул ладонью по щеке, чтобы прийти в себя. Старшая дочь моего друга Майкла. «Веди себя пристойно, Гарри. Как положено спокойному, ответственному взрослому». — Извини, Молли, не узнал сразу.
— Простите, — сказала она.
Как-то странно прозвучало это «П»… уж не пьяна ли она?
— Не за что, — отозвался я и даже не слишком покривил душой. Если уж на то пошло, помеха могла обернуться и удачей. Если моя башка настолько не оправилась от аварии, что я забыл выключить телефон, не стоило и пытаться с мало-мальски серьезным заклятием. Я запросто мог остаться без головы. — Чего хотела, Молли?
— Э… — замялась она. — Я хотела… Я хотела, чтобы вы забрали меня. Типа под поручительство.
— Под поручительство? — тупо переспросил я. — В буквальном смысле?
— Ну… да.
— Ты что, в тюрьме?
— Да, — повторила она.
— О Господи, — выдохнул я. — Молли, я не уверен, что могу сделать это. Тебе всего шестнадцать.
— Семнадцать, — немного обиженно поправила она.
— Один фиг, — буркнул я. — Ты несовершеннолетняя. Тебе полагается звонить родителям.
— Нет! — выпалила она, и в голосе зазвучали панические нотки. — Гарри, пожалуйста! Я не могу им звонить.
— Но почему?
— Ну, мне разрешен только один звонок, и я уже позвонила вам.
— Если честно, Молли, порядок немного другой. — Я вздохнул. — То есть совсем другой. — Я нахмурился, пытаясь хоть немного расшевелить мозги. — Ты наврала им про возраст.
— Пришлось, а то мама с папой уже были бы здесь, — объяснила она. — Гарри, ну пожалуйста! Послушайте… дома и так сейчас неприятностей хватает. Я не могу объяснить по телефону, но если вы приедете, честное слово, я все вам расскажу.
Я снова вздохнул.
— Ну, не знаю. Молли…
— Прошу вас, — взмолилась она. — Один раз всего, и я заплачу потом и больше не буду ни о чем таком просить, честно!
По части мольбы Молли наверняка тянула на дипломированного специалиста. Ей удавалось мастерски изобразить беззащитность и надежду, отчаяние и детскую трогательность. Не сомневаюсь, чтобы обвести вокруг пальца родного отца, ей хватило бы и половины этого. Ну, другое дело, конечно, ее мать, Черити.
Я вздохнул.
— Ну почему я?
Я произнес это вовсе не для Молли, но она приняла вопрос на свой счет.
— Я не знала, кому еще позвонить, — ответила она. — Мне нужна ваша помощь.
— Я позвоню твоему отцу. Мы приедем вдвоем.
— Прошу вас, не надо, — прошептала она в трубку, и мне показалось, что отчаяние в ее голосе звучало на этот раз совершенно искренне. — Пожалуйста.
К чему оттягивать неизбежное? Когда вы, милые дамы, попадаете в беду, я всегда веду себя как последний идиот. Ну, может, и не так идиотски, как в былые годы, но все равно не так, как следовало бы, подчиняясь логике.
— Ладно, — вздохнул я. — Куда ехать?
Она продиктовала адрес участка, расположенного не так далеко от моего дома.
— Еду, — сказал я. — И давай договоримся: я выслушаю то, что ты мне расскажешь. И если мне это не понравится, я отправлюсь к твоим родителям.
— Но вы же не…
— Молли, — произнес я, постаравшись придать голосу максимум твердости. — Ты и так просишь от меня гораздо большего, чем мне хотелось бы. Я еду за тобой. Ты рассказываешь мне, в чем дело. После этого я принимаю решение, и ты делаешь так, как я скажу.