Докладывать мне лично! Тревожные весна и лето 1993 года
Шрифт:
ИНФОРМАЦИЯ: «Паша Русских – незаурядная личность. Его отличают гибкий ум и завидные аналитические способности, умение разобраться в юридической казуистике и молниеносная реакция. Но не только это нравилось мне в нем. Потрясающее чувство юмора и кладезь всяких каламбуров, зачастую совершенно неприличных, – вот что делало его эпицентром мужских кампаний. Бесцеремонный, иногда даже цинично-грубый, он шокировал окружающих. Например, однажды, когда мы вместе с ним собирались сесть в лифт и находившийся в нем тучный человек сделал приглашающий жест рукой, Паша ничего лучше не придумал, как тут же выпалить: “Мы на грузовом лифте не ездим!” А это был достаточно
Андрей был рад этой неожиданной встрече. И не только из-за того, что они с Павлом не виделись несколько месяцев, но и потому, что чувствовал после встречи с Филатовым безотчетную потребность поделиться переполняющим его чувством тревоги. Паша как никто другой мог понять новые ощущения и охватившее Андрея смятение, так как сам уже почти целый год работал в высоком здании на Ильинке, в котором размещалась команда президентских правовиков, легко подмявшая под себя безликое Министерство юстиции и ставшая, по сути, одним из главных инструментов реализации установок Ельцина.
– Ты оттуда? – Паша еле заметно кивнул в сторону Спасской башни. – Из-за «стены»?
– Да. Был на беседе у Филатова.
– Сергея Александровича? – Паша наклонил голову в сторону и чуть вперед. Он так делал всегда, когда хотел высказать какую-то новую и казавшуюся ему важной мысль. – Непростой человек! И, между прочим, очень влиятельный. Он предлагал тебе чего-то? На работу звал?
– Да. И я дал согласие.
– А кем, если… не секрет?
– Не секрет. Первым замом начальника отдела в кадры. Режим, предотвращение утечки информации, ну и такое… всякое…
– Понятно. Давай покурим.
– Давай.
Орлов достал из бокового кармана пиджака пачку «Явы» в мягкой упаковке и протянул ее товарищу. Они с удовольствием затянулись, время от времени пуская в стороны клубы сизого дымка.
– А ты знаешь, что здесь оперативной работой нельзя заниматься? – лукаво прищурившись, спросил Павел.
Уже неплохо зная особенности его характера, Андрей постарался угадать за вопросом какой-либо подвох. Но ни в тоне, ни в самом вопросе он ничего такого не почувствовал.
– Знаю. Я и не собираюсь заниматься.
– А как же ты будешь выявлять каналы утечки? Это может дать только… Ну, ты сам знаешь!
– Паша, я буду работать как официальный сотрудник. Пусть оперативной работой занимаются те, кому положено, – Главное управление охраны, Министерство безопасности…
Павел как-то странно усмехнулся и привел фразу из известного кинофильма, смысл которой дошел до Орлова значительно позднее:
– Оставь свои патроны, Абдула: нечем будет застрелиться.
ИНФОРМАЦИЯ: «Пашины каламбуры и сентенции не всегда были уместными, а иногда они даже ставили собеседника в неловкое положение. Он мог, например, поиздеваться над внешним видом или манерой говорить, мог перефразировать любое высказывание и на ходу придумать кличку или прозвище. Некоторые обижались на него, но большинство, в том числе и я, воспринимали его остроумные изыски как проявление таланта и в некотором роде чудачества» (Из воспоминаний А.П. Орлова).
С Пашей Андрей познакомился около года назад, когда ему, заместителю начальника Оперативного управления Штаба Министерства безопасности, поручили поработать с депутатами. Время было сложное. Еще свежо было дыхание событий августа девяносто первого, когда в одночасье рухнуло все, что составляло основу громадной страны. Вакханалия развенчания прежних
24
ГБ (сокр.) – государственная безопасность.
Шло следствие по делу ГКЧП [25] , вершился суд над КПСС, одно за другим проводились разными комиссиями «расследования деятельности органов госбезопасности». Сотни сотрудников увольнялись, не желая стать жертвой очередной перетряски кадров, разуверившись в том, что еще совсем недавно казалось абсолютно ясным и вполне надежным.
В довершение всего Верховный Совет принял решение о парламентской проверке Министерства безопасности и Службы внешней разведки, для чего была создана специальная комиссия, состоявшая в основном из депутатов. Трудно сказать почему, но именно на подполковника Орлова пал выбор, когда Баранников определял, кто должен «опекать» эту комиссию в Министерстве безопасности – обеспечивать ее членов документами и материалами, организовывать встречи с сотрудниками, предоставлять место для совещаний и всяких других дел. Очередной «шорох» пошел по всему министерству – депутаты шерстили служебные бумаги, «допрашивали с пристрастием» руководителей среднего звена, добиваясь от них подробностей оперативно-служебной деятельности, с многозначительным видом дефилировали по коридорам Лубянки, устланным красными дорожками, заставляя шарахаться в разные стороны подавленных ожидаемой очередной реорганизацией сотрудников.
25
ГКЧП (сокр.) – Государственный комитет по чрезвычайному положению – самопровозглашенный орган в СССР, выступивший в августе 1991 года против политики Горбачева.
ДОКУМЕНТ: «Список членов временной парламентской комиссии по выполнению Постановления ВС РФ «О парламентском контроле за деятельностью органов государственной безопасности и Службы внешней разведки»
1. БЕЛОБОРОДОВ Андрей Георгиевич, председатель Комиссии
2. АРЖАННИКОВ Николай Михайлович (Комитет по правам человека)
3. БОЛЬШАКОВ Борис Терентьевич (Комитет по вопросам обороны и безопасности)
4. ВАРОВ Владимир Константинович (Комитет по законодательству)
5. ИСПРАВНИКОВ Владимир Олегович (Высший экономический совет)
6. КОЖОКИН Евгений Михайлович (Комитет по международным делам и внешнеэкономическим связям)
7. КОНСТАНТИНОВ Илья Владимирович (Комитет по вопросам экономической реформы и собственности)
8. ЛЫСЕНКО Владимир Николаевич (Комитет по средствам массовой информации, связям с общественными организациями, массовыми движениями граждан и изучению общественного мнения)