Доктор Черный
Шрифт:
Со стартовой дорожки с отчаянным кашлем, треском и фырканьем тяжело поднялся трёхместный «Вуазен», словно летний балаган, показывающий свои вплотную затянутые парусиною щёки.
— Настоящий летний театр! — заметил критически Дорн. — Недостаёт только буфета и извозчиков… А Васька-то, Васька!
Дина, не отрывавшая своего бинокля от всё дальше и дальше уходившего в высоту «Блерио», обернулась к Дорну и блеснула лучистым, исполненным радостной гордостью взглядом.
— Я говорила! — торжествующе выронила она.
Лейтенант Саммерс, также оторвавшийся от своего бинокля, внезапно побледнел, потом побагровел так, что на лбу у него надулись толстые жилы, и, с необычной живостью наклонившись к Дине, прошептал срывающимся от бешенства голосом:
— Мисс Смит, простите, но вы… компрометируете себя!
— А? Что такое? — рассеянно, не отрываясь от бинокля, к которому снова приникла, по-русски машинально отозвалась Дина. — Ах, это вы? Что вы сказали?
— Вы компрометируете себя! — повторил Саммерс глухо, пытаясь побороть душившую его злобу.
— Я? Компрометирую? Чем?
— Вашим исключительным вниманием к этому… этому… — Саммерс даже поперхнулся, подыскивая слово, долженствовавшее выразить его отношение к объекту наблюдения Дины.
Дина расхохоталась, чуть-чуть покраснев.
— Послушайте!.. Да вы отдаёте себе отчёт в том, что вы мне говорите?
— Вы окружаете особым, повторяю, исключительным вниманием какого-то акробата, взявшегося неизвестно откуда, в ущерб вашим старым знакомым из общества, которым…
— Позвольте!.. Да вам-то какое до этого дело? — серьёзно, даже несколько строго повернулась к нему Дина.
— Которым приходится, — продолжал лейтенант, не обращая внимания на её вопрос, — выслушивать от этого слесаря то, что, например, пришлось выслушать мне не далее как вчера вечером… Только глубочайшее уважение моё к вашему дому и… гм… уважение к вам удержало меня от того, чтобы поставить этого шофёра в рамки так, как он того заслуживает по своему положению.
— Сэр?! — перебила Дина с негодованием.
— Да, да!.. — совсем увлёкся лейтенант Саммерс. — Не посылать же мне, в самом деле, секундантов к субъекту, мать которого полощет грязное бельё матросам в гаврской пристани… Извините за сравнение, мисс… Я увлёкся.
— Вы вообще увлеклись, мистер Саммерс, — холодно оборвала его Дина. — На каком основании, по какому праву вы смеете делать мне такие замечания, читать целые выговоры? Наконец, отзываться так о моих друзьях?
— Но… мисс! — растерялся бравый артиллерист. — Ведь я говорю про профессионала, который…
— Этот профессионал никогда не осмелится позволить себе по отношению к женщине из общества того, что позволяет себе сейчас лорд, будущий пэр Англии!..
— Но, мисс…
— Что же касается его матери, то, если это вас так интересует, примите к сведению, что тот, о ком вы так говорите, такой же дворянин, как вы… Его отец носит чин, соответствующий в войсках генералу, да. Его отец — товарищ, друг детства моего отца. Да если бы он и на самом деле был сын прачки, я и тогда не позволила бы вам так о нём отзываться… Слышите!
— Но, мисс! — лепетал совсем уже остывший лейтенант. — Я думал… я так… уважаю вас, вашего батюшку… Наконец… Я его пайщик!
— Ха, ха, ха! — сухо рассмеялась Дина. — А меня, стало быть, вы считаете чем-то вроде капитала, недвижимого или движимого имущества, подлежащего опёке и отчуждению! Слышите, господа! — обратилась она к своим спутникам, с удивлением слушавшим внезапную размолвку. — Слышите? Лорд Саммерс — пайщик моего отца и считает меня движимым имуществом, подчинённым его надзору… Уверьте его, ради Бога, что я была в России, не подозревала о его существовании, когда он подписывал с моим отцом контракт, и потому ни в коем случае не могла попасть в инвентарь!
— Сэр! — обратилась она к офицеру серьёзно и холодно, разом выпрямившись и ставши похожей на настоящую «леди». — Сэр! Мне очень неприятно, но… я должна вас предупредить!.. До тех пор, пока вы не принесёте извинений… Не только мне! — остановила она, заметив его движение. — Не только… но и тому, которого вы сейчас заочно, но в моём присутствии не постеснялись оскорбить, я… я принуждена отказать себе в удовольствии видеть вас в нашей гостиной… Я не могу запретить вам бывать у моего отца в конторе. Вы пайщик!.. Но у меня… Впрочем, пардон, быть может, и моя гостиная оговорена в вашем контракте! В таком случае я, разумеется, бессильна… Джемма, пойдёмте к трибунам. Мы рискуем скомпрометировать лорда своим присутствием.
Дина взяла Джемму под руку и, не удостоив бледного, закусившего губы англичанина даже взглядом, направилась к своей ложе в сопровождении одобрительно покашливающего Дорна.
— Везёт Ваське! — сочувственно усмехнулся он. — И приз у конкурентов, очевидно, отбил, и… гм…
— Ну, вы там, не распускайте язык! — огрызнулась по-русски на него Дина, сразу превратившаяся из строгой величественной «леди» в русскую «товарища бестужевку». — А то и вам попадёт. Благо у меня язык разошёлся!
— Молчу, молчу! — добродушно отозвался угрюмый студент. — Я только насчёт того, что… а-аи-и!
Дина без церемоний заткнула ему рот грязной автомобильной перчаткой.
— Тьфу… пакость какая! — принялся отплёвываться философ, к великому удовольствию обеих подруг, помиравших со смеху. — Ну да ничего… Всё лучше перчатка с дамской ручки, чем поднесённая таковой же дыня, вроде той, которую сейчас ваш лорд канцлер слопал… Ишь, стоит, что непогребённая душа! — покосился он через плечо на стройную фигуру лейтенанта.