Доктор Данилов в Склифе
Шрифт:
Директор регионального объединения одновременно является заместителем главного врача станции скорой и неотложной помощи.
— Ну, это ты загнул или просто польстил, — подмигнула Елена. — В главврачи я не выйду, у меня не та весовая категория.
— Весовая категория – дело поправимое. — Данилов потянулся к папке с меню, лежавшей на краю стола. — Сейчас закажем вишневый пирог, пирожные «Ночь нежна», миндальное печенье…
Довольно болезненный удар по голени заставил его замолчать.
— Ты гадкий! — заявила
— Во-первых, воспитанные люди не пинаются. — Данилов захлопнул меню и положил его на место. — Во-вторых, я шутил на тему набора веса, а не снижения. А в-третьих, это ты каждый день говоришь о диетах и о том, сколько граммов ты набрала или скинула.
— Можно подумать, что ты меня не понял! Я имела в виду связи и влияние!
Шутливая перепалка длилась до появления официантки. Елена попросила ее принести вишневый пирог и повторить кофе.
— Ты завтра дежуришь? — спросила она.
— Да.
— Тяжко тебе придется.
— Что так? — удивился Данилов. — Ты открыла в себе пророческий дар?
— Знаешь теннисистку Илону Демьянскую?
— Слышал что-то. Кажется, ее называли золотой ракеткой России…
— Вроде того. Ее сегодня госпитализировала к вам двадцать первая подстанция. Из какого-то ресторана в районе Китай-города, где она впала в кому. Решили, то ли едой отравилась наша ракетка, то ли кокса перебрала, и положили к вам в реанимацию.
— О как!
— На Центре все на ушах, звонки отовсюду, разве что из президентской администрации еще не звонили, в Склифе, как я понимаю, тоже паломничество, так что готовься.
— Мне-то что, я сижу на приеме, — хмыкнул Данилов.
— Не расслабляйся, Вова.
— Как говорила мама, «перестройку пережили, и это переживем»…
У седьмого корпуса с утра стояло непривычно много машин. Два микроавтобуса с логотипами телевизионных каналов, несколько черных автомобилей с сине-бело-красными пропусками на ветровом стекле, несколько иномарок.
— Скажите, а вы сотрудник института? — к Данилову подскочил курчавый юноша с микрофоном.
За юношей маячил амбал в концептуально драной футболке с огромной видеокамерой наперевес.
— Я сантехник, — ответил Данилов. — Вызвали прокладки менять…
Больше к нему никто не приставал. В вестибюле Данилов увидел несколько корзин с цветами.
— Вчера какую-то чемпионку в реанимацию положили, — пояснил охранник. — Прикольно – она еще жива, а цветов – вон сколько натаскали.
— Разве цветы только мертвым носят?
— Конечно. — Охранник посмотрел на него, как на идиота. — Живым соки носят, фрукты, печенье, курагу. На хрена больному цветы?
— Для повышения настроения.
Охранник ничего не ответил, но во взгляде его ясно читалось, что он не согласен.
На ежедневной институтской пятиминутке, проходящей в конференц-зале клинико-хирургического корпуса, к токсикологам обратился заместитель директора Склифа по лечебной части. После докладов отдежурившей смены он поднялся и сказал:
— К избытку внимания нам не привыкать, но все равно не расслабляйтесь. И не болтайте лишнего, как в рамках врачебной тайны, так и вообще. Сегодня к двенадцати приедет Малыгин из министерства. Вы его знаете, он пройдется по всему корпусу…
— Не подведем, Максим Лаврентьевич, — хором ответили заведующие отделениями.
— Кто такой Малыгин? — спросил Данилов у незнакомой женщины, сидевшей справа от него.
— Директор какого-то департамента в Минздраве, — ответила та и с иронией добавила: – Очень большой начальник. К вам в приемную он не зайдет, не волнуйтесь. А журналисты под видом «самотека» будут лезть. А самые наглые могут и в белый халат нарядиться. Так что обращайте внимание на бейджики. Кто без бейджика – гоните в шею.
— Спасибо, учту. — Данилов подумал о том, что дежурство явно будет нескучным.
— А чем же отравилась наша чемпионка? — спросил кто-то из женщин.
— Кому надо – тот знает, — отрезал Максим Лаврентьевич, и больше подобных вопросов никто не задавал.
По дежурству сегодня больных не передавали, все диагностические койки стояли пустыми, поэтому Данилов расположился на диване в ординаторской с очередным утащенным у Елены детективом.
Детектив оказался весьма неплохим, и Данилов увлекся книгой, от которой его отвлекла медсестра. Сегодня с ним дежурила Маша, высокая, изящная брюнетка, которая лучше смотрелась бы на подиуме, чем в приемном отделении.
— Там «самотеком» какой-то симулянт пришел, — доложила Маша.
Данилов не без сожаления оторвался от чтения и пошел знакомиться с «симулянтом».
На кушетке полулежал мужчина лет тридцати, одетый в джинсы и трикотажную футболку-сеточку. У ног его валялся довольно объемный рюкзак из мешковины.
— Здравствуйте, доктор, — негромко сказал он при появлении Данилова и сел. — Я живу рядом, поэтому не стал вызывать «скорую», а пришел сам.
— Если силы есть, то почему бы не прийти? — Данилов уселся за стол. — Расскажите, что с вами случилось.
— Я маляр, работаю на стройке, — начал он. — Вообще-то по образованию я инженер по металлорежущим станкам, но по специальности ничего хорошего не найдешь, вот и приходится…
— Если можно – то по существу, — попросил Данилов. — Какие у вас жалобы?
— Жалобы на тошноту, слабость, металлический вкус во рту. Встал утром и понял, что работать сегодня не смогу. Остался дома, но смотрю – все хуже мне и хуже. Вот и пришел к вам. В центральном приемном отделении меня не приняли, сказали, что с отравлениями принимают в седьмом корпусе.