Доктор Кто. Лето на исходе и другие рассказы (сборник)
Шрифт:
Разочарованная Кейт оглядела магазин. Там было мрачно и полно кружева, подсвечников и несобранных картинок-головоломок. В углу стояла картонная коробка. Глаза-бусинки веселой женщины перехватили взгляд Кейт.
– О, это из дома бедной мисс Дойл. Нам оттуда много чего досталось. Ее племянник приехал, посмотрел, нос сморщил и сказал: «Тут один хлам, забирайте что хотите». Кошмар просто, у нее ведь было много произведений местного искусства. Вот мистер Стивенс, кстати, оценил бы. Погляди, дорогая, наверняка что-нибудь да приглянется. Вся выручка идет на помощь
Кейт покорно порылась в коробке. Там лежали маленькие керамические фигурки сов, оклеенные галькой, снежный шар с крохотным маяком внутри, банка разноцветного песка… и картина. Поначалу картина ей вовсе не понравилась. На ней была изображена гавань, темные волны обрушивались на маяк. На переднем плане были две странные фигуры. Мужчина держал в руках яркое золотое кольцо, а женщина – ключ.
Кейт уже собиралась положить картину обратно в кучу сувениров и пресс-папье, как вдруг ее пальцы скользнули по поверхности.
– Она мокрая! – воскликнула Кейт.
– Хм. – Веселая женщина нахмурилась. – В доме мисс Дойл и правда было сыровато. Впрочем, – она просияла, – если отсырели стены, посмотрим, как ее племянничек уговорит хоть кого-нибудь там поселиться. – Обрадованная этой плохой новостью, она разрешила Кейт купить картину со скидкой и только в этот раз согласилась взять ведро мистера Стивенса. Ради сирот.
– Ужас! – воскликнула мама Кейт, увидев картину. – Отнеси ее к себе в комнату и почисти потом как следует.
Она заставила дочку дважды вымыть руки, прежде чем пустила ее за стол, уставленный завернутыми в газеты блюдцами.
– Я не особенно продвинулась, – вздохнула мама. – Очень устала, пришлось немного вздремнуть.
Вся жизнь мамы Кейт состояла из этого «вздремнуть». Хорошие новости, плохие новости, много работы, мало работы – в итоге она всегда отправлялась «вздремнуть». В последнее время плохих новостей было навалом, и дремала она все чаще и чаще.
Кейт погоняла спагетти болоньезе с солониной по тарелке и рассказала маме обо всех достижениях за день. Мама порадовалась тому, что Кейт завела друзей, и немного нахмурилась, узнав, что та говорила с Армандом Дассом.
– Я, конечно, не из тех, кто верит сплетням, но… – сказала она.
Кейт сменила тему и заговорила о Барнабасе. Маме почему-то не понравилось, что ее дочь распивает чай с незнакомыми людьми, живущими в сараях.
– Видно, странноватый он человек, – пробормотала она. – Но, может, многие хранители музеев такие. Не люблю я эти музеи. Там всегда всё только о прошлом и ничего о будущем. Впрочем, – она поразмыслила немного. – Если успеешь, можешь заглянуть туда завтра с утра.
Не особо разбираясь в художественной реставрации, мама отправила Кейт мыть картину с банкой моющего средства и старой зубной щеткой. Кейт намылила картину и принялась осторожно ее тереть.
Когда она закончила, вода в банке из светло-зеленой стала совершенно черной. Картина на ощупь все еще была влажной и покалывала пальцы, словно вата.
Ночью Кейт приснилось, что она непонятно как бежит по морю, отчаянно пытаясь добраться до маяка, но вокруг вздымаются волны. И что-то… что-то темное ее преследует.
Кейт проснулась. Ее сердце колотилось как сумасшедшее. Она села на кровати, тяжело дыша. В комнате было ужасно холодно, казалось, вокруг полно темных углов, в которых таится угроза, и безымянных ужасов, скрытых за аккуратно сложенными коробками. Кейт кожей чувствовала, что кто-то или что-то наблюдает за ней… что-то… она посмотрела на окно. На подоконнике сидел серый кот Барнабаса. Кейт невольно хихикнула. Кот моргнул и принялся вылизывать лапу.
– Что ж, – сказала себе Кейт. – После такого точно не уснешь. По крайней мере, можно провести ночь с пользой.
– Надо же, – сказала мама Кейт утром. – Гостиная выглядит чудесно. Похоже, я вчера успела разобрать куда больше вещей, чем думала.
Кейт подавила зевок.
– Я сделаю тебе завтрак.
– Правда? – Мама Кейт рухнула в кресло и закуталась в халат. – Ты просто ангел. У меня ведь всегда что-нибудь пригорает.
Кейт нашла кота в переулке и вежливо с ним поздоровалась. Кот уставился на нее и, кажется, хотел ответить, но вдруг возле самого его уха пролетел камень. Кот подскочил и бросился в кусты.
Кейт обернулась. Рядом стоял Арманд.
– Ну и зачем было так делать? – спросила она.
– Терпеть не могу кошек, – ответил он и рассмеялся, но все же в нем чувствовалась какая-то робость. «Трус, но хочет казаться смельчаком и хулиганом», – решила Кейт.
– Жестоким быть плохо, – сказала она. – Я тебе кое-что покажу, – Кейт вытащила из ранца картину и гордо продемонстрировала ему.
Арманд в восторг не пришел. Он провел по картине пальцем и вздрогнул.
– На чем ее рисовали? Странновато на ощупь. Это плесень, что ли? Выброси лучше.
Его ответ разочаровал Кейт. Она сунула картину обратно в сумку.
– Что, велосипед так и не починил?
На этот раз Арманд скрыл стеснительность за маской злости.
– Много ты понимаешь, – рявкнул он. – Там вся цепь липкая.
– Да, – вздохнула Кейт, усаживаясь на землю перед безжизненным велосипедом. Она крутанула колесо и осмотрела его. – Ты смазывал цепь растительным маслом, в этом вся и проблема. Притащи-ка мне ведро горячей мыльной воды, посмотрим, чем я смогу помочь.
Вскоре Арманд уже сидел и смотрел, как она работает.
– Ты всегда была такой? – спросил он.
Кейт обдумала вопрос и сочла его дурацким.
– Да я и сама тебя могу спросить, всегда ли ты был таким, какой сейчас.
– Не понял.
– Ну, я считаю, что ты очень даже славный. Но специально стараешься казаться хуже. Всегда так было?
Арманд на секунду задумался, затем в шутку плеснул на нее мыльной пеной.
– Я так и думала, – засмеялась Кейт. – Не хочешь отвечать. Это из-за слухов про твоего отца?