Доктор. Книга 1
Шрифт:
А таких дистанций и режимов – несколько за тренировку.
Причём уровень физподготовки в воде не помог – очень специфический режим и дыхания, и усвоения кислорода. «Техника» рулит.
Деда из реанимации перевели в нормальную палату буквально через сутки, и его стало можно проведывать. Я ходил к нему каждый день после обеда (разрешённые часы – с двух до шести). С главврачом не пересекался, хотя и оставил ему свой мобил, как он просил. Выписали деда через неделю, я приехал забрать его на такси, и уже в машину мне позвонил тот зав. отделением:
– Добрый
– Да, я узнал (не стал говорить, что голоса индивидуальны, и его частоты я ни с кем не перепутаю). Слушаю вас.
– Ты бы не мог, после того, как отвезёшь дедушку, выйти на улицу на полчаса? Я знаю ваш адрес из карточки твоего дедушки. Мне очень нужно с тобой поговорить по профессиональным вопросам. По ряду причин я не счёл возможным общаться в больнице.
– Да, конечно. Буду готов примерно через полчаса.
– Я в парке по Гоголя, у вашего дома, на единственной короткой аллее с лавочками.
День солнечный, потому через полчаса я присоединяюсь к нему на лавочке. Он ест мороженое и запивает каким-то лимонадом. Увидев меня, встаёт, выбрасывает обёртку и бутылку в урну и протягивает руку, второй рукой указывая на лавочку.
– Тебя же зовут Саша?
– Да.
– Я спросил твоё имя у медсестёр, они всегда знают всех родственников. Телефон твой ты мне давал, но я тебя записал как «ВНУК РЕАНИМАЦИЯ»… – никак не может перейти к делу, чувствуя неловкость. – Саша, не буду ходить кругами. То, что ты сделал со своим дедом, ты можешь повторить с любым человеком?
– Я могу видеть сигналы узких участков нервной системы (чем больше охват – тем ниже точность). Если у меня получается их интерпретировать, то – да. Могу. Сигналы нервной системы есть у всех.
– А методики терапии? Что ты можешь? – его просто захлёстывает интерес, но он не учитывает разницу в уровнях образования. – С точки зрения патологий и результата?
– Я не оперирую понятиями «методика терапии» и «патология», – развожу руками. – В моём понимании, всё выглядит так: в организме есть системы – например, нервная или мочеполовая. В системах есть программы – например, расщепление жиров при пищеварении или – рост волос и ногтей. Эти программы записаны в виде колебаний, как на компьютере. Эти программы бывают либо повреждены – например, артроз, псориаз; либо бывают устаревшими, либо не соответствующими текущим требованиям организма.
Мимо проходят люди, и я на минуту замолкаю.
– Я могу стирать, дописывать и корректировать эти программы либо их участки. Но об аппаратной части тоже не забываем: я не могу улучшить ногти на руках, если руки год назад отрубили. Плюс у этих программ есть уровень приоритетности: клеточный, межклеточный, системный, межсистемный, единый – но я пока не разобрался с уровнями. Нет опыта и статистики. Бывает, что по отдельности программы в порядке, но сбой в организме идёт из-за конфликта приоритетности.
Отпиваю воды из своей бутылки.
– Колебания имеют фазу, частоту и амплитуду. Больные «системы» рассогласованы в первую очередь по частотам, далее – по фазам. Все системы организма управляются изнутри самим организмом. Кажется, вы это называете «процессы центрального генеза». Вследствие нарушений как метаболизма, так и механической функции органов (например, переломы костей), их частоты выходят из резонанса – рассогласовываются. Вот я чётко вижу, что в некоторых случаях процессами организма можно управлять не только изнутри, но и снаружи. Примеры – мой дед или пастеризация молока. Молоко можно не только нагреть. Ещё можно выделить в нём все действующие генераторы излучений – живые микроорганизмы, подать на них колебания на частоте, «рвущей» их внутренний резонанс, и они просто погибнут. Вот в случае с дедом мы аналогичным образом справились с микрофлорой.
– Было бы интересно попробовать в инфекционном…
Я серьёзно думал об этом после посещения поликлиники за справкой для бокса, потому знаю, что ответить:
– Сергей Владимирович, вы в армии служили?
– Офицер запаса, как всякий врач, – удивляется он.
– Вы сможете застрелить человека, как офицер? Не морально, а технически?
– Это зависит… Какая дистанция, какая видимость, какое оружие, как он защищён, двигается или нет и масса других переменных.
– Вот именно. Тут – то же самое. Я понятия не имею, какие бывают вирусы и бактерии. Не знаю о совместимости своих частот с другими людьми – только с кровными родственниками. Я не изучал микробиологию. Потому не знаю, какие виды микроорганизмов гибнут при смене частоты колебания их значимых систем, а какие – нет. Мне кажется, это тема исследований не одного института. А не вопрос пацану на лавочке, пусть и необычному.
– Логично, – рассеянно говорит он.
– То же самое относится и к вашим методикам терапии. Вернуть систему или часть организма обратно в ресурсное состояние – это не процесс, а проект. Для меня, по крайней мере. И ответить, что я могу, до анализа конкретного случая невозможно. Этот вопрос не имеет ответа в таком формате. Нужны все слагаемые данного уравнения. Вы же не можете поставить диагноз больному, если его нет в больнице?
– Логично, – и он снова погружается в какие-то мысли.
– Вы прикидывали, как можно использовать меня для улучшения качества вашей работы? И для решения задач типа моего деда, когда ваших традиционных медицинских ресурсов не достаточно?
– Была такая мысль, чего уж, – выдыхает он, – но скорее даже не это. Я хотел понять физику и химию процесса, говоря твоим языком.
– Мне кажется, есть вариант, который бы устроил всех.
– Поясни?
– Слона надо есть по частям – давайте, начнём с малого. Если я правильно понимаю алгоритм работы (не вас лично, а вообще), то он выглядит так: первое – диагностика, «что не так?». Второе – поиск причин, почему так случилось. Третье – подбор вариантов, как откорректировать то, что не так. Четвёртое – запуск корректирующих инструментов. Пятое – контроль изменения состояния.
– В определённом приближении, где-то можно сказать и так.
– Так давайте оговорим правила коммуникации и начнём с диагностики. Моё условие: никаких авралов. Вы, на ваше усмотрение, можете подключать меня к тем случаям, когда не можете установить причинно-следственные связи, а время не критично. То есть когда можно предупредить меня заранее, и день-два ожидания никак пациенту не повредят. Это возможно?
– Ну, у нас своя специфика, но такое вполне возможно. Да, такие случаи возможны.