Доктор
Шрифт:
Он резко вскинул руки и с громким звуком соединил кулаки перед грудью, стукнув костяшками. Полился свист, знаки на каменной плите засияли, стали перемигиваться и носиться туда-сюда в безумном хороводе. Некоторые потухали и "тонули" в тверди, другие разгорались ярче и вырывались наружу, выстраиваясь в воздухе правильной окружностью. Замирая там, они начинали дрожать, гудеть, светиться всё ярче, а потом ударили в Доктора копьями энергии.
С тех пор, как нас вытащили из клеток, дышать сладкой отравой больше не приходилось, но эффект держался, - слишком много её скопилось в крови. Однако вот, наконец, самый драгоценный дар вернулся, и
– Себастина, пора...
Через несколько долгих секунд с одной из башен, упал большой булыжник. Он угодил прямо в капюшон Доктора, заставив того пошатнуться и рухнуть. Крики тэнкрисов стихли, а пылающие знаки в воздухе замигали, теряя силу, как только заглох свист. Тут же заголосили пираты и аборигены, а уж как они возопили, когда с башни спрыгнула моя горничная, обвешанная холодным оружием.
Первым делом Себастина метнула мачете в голову пирату, стоявшему за моей спиной, и тут же вдогонку полетело два девятизарядных "Альдеричи" картонеского производства. Мачете досталось пирату, а револьверы, - мне. Кандалы здорово мешали, но я был лучшим учеником Николетты Инрекфельце, и пули всё равно летели в цель. Один выстрел - один труп, никакой удачи, одно лишь умение.
Со спины Себастины спрыгнул Бо Мучази и молнией бросился к своему господину. Тот был едва жив, капилляры лопнули, залив склеры кровью словно ртутью - упрямый ингриец не проронил и звука, пока из него выдирали Голос. Коалак прыгнул на стрелявшего в него пирата и вырвал тому глотку своими короткими, но смертоносными когтями. Затем он отомкнул замки на кандалах хозяина и вложил в его ладонь рукоятку гаффоры [длинный клинок серповидной формы, традиционное холодное оружие тэнкрисов]. Прикосновение к богато украшенному мечу, словно влило в феодала силы, эл"Нариа отказался от помощи, поднялся и пошёл убивать.
Пока я стрелял, а Себастина с ингрийцем кружились по площади в смертельном танце клинков, убивая одного врага за другим, коалак перебежал к следующему узнику. Вот, свободу получил эл"Хопран, затем эл"Фогг, эл"Гайна... Контрразведчик поднялся во весь рост и все пальцы его кроме больших превратились в длинные лезвия кос. Он присоединился к бою, на ходу отбивая пули и филигранно снимая с пиратов головы. Декапитатор.
Наконец-то пришла и моя очередь обрести полную свободу. Отшвырнув опустевшие револьверы, я схватил винтовку, валявшуюся рядом с одним из трупов, и примкнул штык. Действия эти имели немало смысла, ведь после того, что с нами пытались сделать, Голос мой, в отличие от эл"Гайна, затих. Не отнялся, как было прежде, а перестал отвечать на порывы воли. Это здорово пугало, но отправляя в полёт одну пулю за другой, я старался мыслить позитивно.
Восемнадцать тэнкрисов, коалак и дракулина успешно расправлялись с втрое превосходящими силами противника. Бой на площади был скоротечен и кровав, но все мои сородичи так или иначе являлись военными [97% мужчин тэнкриского роду проходят армейскую службу] и хорошо справлялись с противником. От молниеносного разгрома пиратов спасал Шир-Кан, - рах-ашаасса не давал подчинённым пуститься в гибельное бегство, он орудовал двумя саблями, пока не получил несколько тяжёлых ран от эл"Нариа, после чего, не теряя сознания, отступил на руках своих разумных.
– Не преследовать!
– распорядился феодал, покрытый чужой кровью с головы до пят.
Все, включая меня, сочли за лучшее подчиниться. Экипаж стандартного броненосного крейсера серии "Барракуда" насчитывал от полутысячи до шести сотен душ; команда "Хромца" состояла почти что из семисот моряков; половина её осталась в порту, вторая - сопровождала нас по джунглям и, в большинстве своём расположилась на пляже, когда небольшая горстка во главе с капитаном продолжила путь досюда.
– Впереди нас ждёт примерно три сотни вооружённых головорезов, справиться с которыми будет тяжело.
– Эл"Нариа мог быть отчаянным храбрецом в бою, но как полководец он предпочитал холодный рассудок.
– Нужно собрать оружие и боеприпасы, укрепимся в этих постройках, они должны подойти для ведения оборонительного огня. Следует найти такие, из которых можно будет вести перекрёстный огонь. Думаю, до утра продержимся, однако если они перегонят корабль с той стороны острова на эту... Полагаю, ваши Голоса тоже находятся в смятении?
Ответом ему было напряжённое молчание. Единственным исключением оказался альбинос, чьи пальцы всё ещё пребывали в состоянии кос. Тёмная кровь капала с безумно острых кончиков, и, едва заметно шевеля ими, он порождал тихое лязганье.
– Полагаю, у вас есть более насущные проблемы, нежели пираты и "Хромец", - послышался замогильный голос.
Доктор пришёл в себя. Удар куском скалы, который пробил бы череп даже дахорачу, его вывел из строя на считаные минуты. Даже маска не пострадала.
– Ваше непослушание неприемлемо. Столько сил было потрачено, столько времени...
– Приношу извинения за всех.
Я вскинул оружие и выстрелил, передёрнул затвор и выстрелил вновь. Остальные таны поддержали меня огнём, но всё оказалось тщетно. Пули просто плющились и отскакивали от едва колебавшейся ткани плаща. А потом сквозь неё выглянуло два устрашающих серпа.
– Вернитесь на свои позиции, либо я отрублю вам ноги и сам расставлю по местам.
– Себастина!
– воскликнул я, перезаряжая оружие.
Моя горничная могла крошить кулаками бетон, ломать хребты быкам, выдерживать множественные ранения и двигаться с невообразимой скоростью, поэтому я решил дерзнуть. По приказу она схватила два мачете и бросилась на врага с намерением открыть нам его внутренний мир, но была сметена небрежным взмахом руки, отлетела в сторону и замерла на чёрном камне в жуткой неестественной позе. Эхо её боли чуть не лишило меня чувств.
– Я сказал: встаньте на свои места!
– Прорывайтесь через пиратов, у вас есть шанс. Я задержу его.
– Эл"Нариа поднял клинок и выступил вперёд.
– Кем ты себя возомнил?
– Я направил на Доктора штык-нож.
– Как говорили у нас в дивизии "Сангуашлосс": "Спиной к спине и до конца!"
– Звучит глупо, но почему-то, воодушевляет, - хмыкнул Палахас эл"Хопран.
Каждый понимал, что мы столкнулись с силой непреодолимой, бесконечно более могущественной и опасной, чем мы сами, но бежать было бесполезно, а раз так, благородным танам не следовало метаться в отчаянии. Живи с достоинством и принимай смерть также.
– Мне приятно ваше единство, - проскрежетал Доктор, надвигаясь, - но неприятно то, на что вы меня толкаете.