Долг
Шрифт:
Кухарка взяла пару головок лука и помидору большую.
— Бери всегда понемногу, чтобы овощи не успевали дома спориться, — поясняла женщина. — Лучше ходить каждое утро, чем готовить из испорченного.
Я соглашалась.
— Давайте я понесу, — предложила я, когда мы направились в сторону дома.
Та удивлённо поглядела на меня. Я захлопала глазами.
— Зачем? — не поняла она, поправляя выбившуюся прядь из причёски. — Гуляй, пока есть время, потом натаскаешься ещё.
Это было неправильно. В её чёрных волосах было много седины, на солнце виднелись морщинки, одолевшие её лицо. Мне хотелось ей помочь.
— Я вам помочь хочу, — пожала осторожно плечами. — Да и привыкать надо…
Та хитро прищурилась и всунула корзину мне в руки. Явно удивлённая, но спорить она не стала, видимо действительно тяжело. Но… я бы не сказала, что корзина была сильно увесистой. Непривычно, но шла я ровно.
— Всем бы молодым твоего смирения, — протянула Уила, глубоко вздыхая. — Не город, а рай был бы.
Я не смиренная. Далеко не такая. Вежливая и трусливая. Поэтому я сначала думаю, прежде чем говорить. Боюсь отхватить — если по-простому.
— Если бы сбывались все наши мечты… — протянула я, поддерживая разговор.
— А в чём смысл тогда мечтать, если всё-всё будет сбываться? — изогнула она чёрную бровь. — По мне так лучше, чтобы сбывалось меньше половины.
Я была озадачена её словами.
— Чтобы мы дорожили каждым сбывшимся событием? — предположила я.
— Да, — кивнула Уила. — К тому же многие в этом городе мечтают далеко не о прекрасном.
Мне послышалась печаль в её голосе.
— Уила, поверьте, в каждом городе есть плохие… существа, которые портят всё, — повесила я корзину на согнутый локоть.
— Да? — её глаза блеснули удивлением. — Я думала, что только наш город… прогнил.
Прогнил?! Этот город?!
— Поверьте, вы живёте в лучших условиях, чем когда-то жила я, — грустно улыбнулась и покачала головой.
— У вас была грызня за власть? — вопросила кухарка.
— Не только, — поморщилась. — У нас убивают по указу священнослужителя, кругом беднота, бандиты и преступники разворовывают дома, городской смрад не даёт спокойно вздохнуть… и мой папа, обворовывающий всех граждан.
Отличная картина вырисовывается.
— Тут, конечно, не так плохо, как в твоём городе, — покачала она головой. — Но поверь, скоро ты поймёшь, о чём я говорила.
Дальше шли молча. Я думала о словах Уилы. Наверное, тут тоже не всё так гладко. Но, по крайней мере, я сейчас могла спокойно лечь на землю и не бояться, что платье в жизни не отстирается.
Дома дела обстояли куда сложнее. Я долгое время не понимала, как разжигается печь. Там надо было брать щепки, строить домик, поджигать спичками и ждать, когда это всё разгорится. Уила открыла две заслонки и огонёк мгновенно вырос. Женщина подбросила ещё немного щепок и повела меня на улицу. Он открыла большое деревянное строение (это не сарай!) ключами, которые висели в коридоре, и которых я так и не заметила до сегодняшнего дня, и начала набирать колотые дрова в руки. Тут их было очень и очень много. Наверное, на две зимы хватит. Тут же на гвоздике сбоку висел большой топор, какие-то цепи, по другую сторону стояла пара лопат разного размера, ещё какой-то металлический инструмент. Мне тоже дали пару поленьев, и мы пошли обратно в дом. Уила
Дальше началась сама готовка. Мы помыли руки, и я с удивлением не обнаружила ведра под мойкой. Оказывается, тут не так давно трубопровод провели! Чтобы все отходы выводить из города! Ещё раз убедилась в отсталости людей.
Нож мне не дали, ибо он мне не понадобился. Уила показала, как правильно резать кусок свинины. Поперёк волокон — это раз, стейки должны были быть шириной чуть больше пальца — это два.
Она поставила сковороду на плиту, которая постепенно нагревалась. Положила ложку застывшего белого, топлёного жира в сковороду с низкими бортами. На самом деле тут было очень много посуды, причём она вся была добротной.
Жир растаял и Уила послала меня ещё за порцией дров. Я подчинялась беспрекословно. Впитывала всё, что она мне говорила. Показывала, как и сколько жарить кусок мяса, когда переворачивать… я это знала, но, понимая, что мне самой всё это придётся готовить, тряслась.
Из небольшого куска мяса вышло три стейка. Женщина сложила жареные куски на большую тарелку и поставила перед открытым окном. На удивление в кухне не было жарко. Там как-то странно была построена печь, что всё тепло уходило в стену вплоть до второго этажа. Грела она только её, а воздух вокруг лишь слегка прогревался, так, что я даже не вспотела.
Уила позволила мне порезать овощи. Ножи тут тоже были разными. Выбрала тонкий и удобный. Сначала под бдительным взглядом кухарки было неудобно, но потом как-то втянулась.
— Пальцы себе не отрезала, значит повар из тебя выйдет хороший, — рассмеялась она, скидывая всю мою работу на раскалённую сковороду.
Деревянной лопаткой мешала долго, потом взяла жестяную банку и посыпала бушующую еду солью.
— Ну, вот, собственно, и всё, — выдала Уила, вытирая руки о кухонное полотенце. — Теперь всё чуток остынет и можешь Лорина звать.
Не пойду к нему. Буду кричать отсюда.
— Уила? — подала я голос.
Женщина достала из столешницы чайник и начала набирать в него воды.
— М-м-м?
— А специи больше никакие класть не нужно? — поинтересовалась я.
Марфа всегда кучу всего сыпала, и ароматы такие витали… а тут только соль. Мало ли, забыла?
— Нет, — чуть мотнула она головой. — Ты на эти банки не смотри — они почти все пустые. И специи покупать не думай, там нужно совсем чуть-чуть, а если переборщишь, то отобьёшь нюх Лорину и, что-то мне подсказывает, по головке он тебя за это не погладит.
Я тут же даже руки подняла, принимая капитуляцию. Специи, запрет, нюх. Всё усвоила.
— Стирать-то умеешь? — спросила она, со вздохом оглядывая меня. — Метлой по полу елозить учить тебя не буду, а вот с бельём надо учиться.
— Я видела, как стирают, — вздохнула.
Уила, которая является, как бы, кухаркой, сжалилась и решила мне всё показать. Нам пришлось растапливать печку на полную, чтобы подогреть воды. Там такая кастрюля для этих нужд была, просто необъятная! Ставилась на плиту, и туда наливалась вода, которую мы с Уилой начали таскать. Точнее Уила стояла у колодца, я носилась туда-сюда, выливая воду. Умаялась не сильно, но ощутимо.