Долг
Шрифт:
Неожиданно лба коснулись тёплые губы и на несколько секунд задержались на нём. Нервничая, я вспотела. И теперь такой нежный жест, словно он… прощался со мной. Наверное, я всё-таки что-то для него значила. Хорошая работница, лучшая прачка… понятное дело, жаль убивать, ведь я стою дорого. Слёзы попытались навернуться, но я пресекла всё.
Его пальцы уверенно застегнули пуговицы на моих штанах. Неужели… он не изнасилует меня?! Я думала, что напоследок он именно так и потешится… но видимо смерть я встречу с крупицами гордости.
— Слушай, Бюрт, — поворачиваясь ко мне спиной и отходя от меня на пару шагов, как-то задумчиво заговорил Лорин. — А расскажи как всё было в подробностях.
Этого
Рыжий тоже чуть удивился, но улыбнулся.
— Обычно, — пожал он плечами. — Сначала целовались, потом она стянула штаны, и мы занялись сексом. Что тут интересного?
Последнюю фразу он проговорил, обращаясь к ждущим пьяным мужчинам. Те, словно ждали этого и громко поддержали его смехом и какими-то словами, типа: «Молоток», «Вот это мужик». Я перестала сжимать кулаки. Кожа на ладонях тут же засаднила. «Мыть посуду и стирать будет неудобно», — подумала я. Ах да, забыла… мне уже ничего не понадобится.
— Заметил, как она целуется? — мне показалось, или в голосе альфы звучал смех. — Да и бёдрами забавно подмахивает.
Словно маленькие овцы, все поняли, что вожак в хорошем настроении, и началось подниматься буйство. Смех, разговоры, перекрикивания. Про меня даже уже как-то позабыли. Всё внимание было сосредоточено на двух, стоящих в центре мужчин. Страх еле слышно подсказал, что можно попытаться сбежать… но я словно приросла к стене. Не побегу. Уже набегалась. Хватит.
— Да-да, припоминаю, — широко улыбнулся Бюрт. — С виду и не скажешь, что она опытная. Ты не обижайся, что мы потрахались без твоего разрешения, просто у меня голова отключилась, когда она ко мне подошла. Стройная, статная, непохожа на рабыню, чистая, вкусно пахнущая… понимаю теперь, зачем ты её купил. Я бы от такой тоже не отказался.
Я еле дышала, сквозь слой болотной жижи, которая стекала с меня. Отвращение проснулось к самой себе. До чего ты докатилась, Богдана? Стоишь и слушаешь эту мерзость. В тебя кидают грязью, а ты киваешь и терпишь. Как-то затравленно подняла глаза к небу. Закат. Прелестное каждодневное чудо. Солнышко почти скрылось, окрашивая куски неба в розовый, красный и оранжевые цвета. Было прекрасно. Мой последний закат. Такой яркий и чувственный, что его смело можно назвать «завершающим». Лишиться жизни не под взором такого светлого и горячего солнца — мечта, которая сбылась. Теперь наступила ночь. Словно Боги закрыли глаза, и теперь может происходить всё. Никто не увидит моей смерти, и мне будет легче. Никто не пожалеет и никто не будет печься обо мне. Завтра солнце встанет, как обычно, вот только я его уже не встречу.
Я не заметила, как толпа вдруг охнула и заткнулась. Мне пришлось опустить взгляд. Увиденное меня поразило. Бюрт стоял, чуть согнувшись, и держался двумя руками за нос. По его подбородку и губам текла кровь, причём довольно быстро. Зачем это?..
Следующий удар Лорин нанёс кулаком, сбив рыжего мужчину с ног. Несколько ликанов тут же выступили вперёд, словно возражая. Вся стая Лорина повторила их манёвр. Я не понимала, что происходит, и вникать не желала.
Я отвернулась, когда сереброволосый ликан ударил ногой под рёбра Бюрта. У того всё лицо было в крови, прямо как утром… Это было просто противно. Зачем?.. Хотя, так ему и надо. Наверное, всплыли старые обиды. Про меня словно забыли. Вроде меня казнить должны были… или что они делают в таких случаях?
— Что происходит, Лорин? — раздался вдруг серьёзный и низкий голос какого-то мужчины.
Мне пришлось посмотреть. Здоровый
Лорин повернул к нему голову. Какое-то время смотрел на него, а потом на его губах заиграла страшная улыбка, от которой кровь стыла в венах.
— Это воспитательные меры, — как-то слишком спокойно ответил мужчина. — Наказываю за грязную ложь.
Вот тут-то я и чуток ожила. Что? Он его наказывает? За ложь?! Да неужели!!! Чёртова надежда растолкала обречённость и равнодушие, воспаряя к моему сердцу. Твою ж налево…
Ликаны тихо зашептались, не решаясь громко возмущаться.
— Бюрт ведь сказал правду, разве нет? — продолжил самый смелый бородач. — Мы увидели доказательства. Если кого и нужно наказывать, то это твою гулящую девку.
Лорин в миг оказался перед бугаем. Резкий удар в живот, и мужчина наклоняется вперёд, хватая воздух. Жалость зашевелилась в груди. Его-то за что? Но это подействовало хорошо, и остальные возмущающиеся вмиг заткнулись, глядя чуть пристыженными и напуганными глазами на сереброволосого вожака. «Вот это послушание», — отречено подумалось мне.
— Богдана девственницей была, девственницей и осталась! — громко выплюнул он, заставляя меня покрыться багрянцем от стыда. — Этот сучонок наврал!
Я медленно закрыла глаза. Никто в это не верил. Видимо, Лорин был ещё тем ходком по женщинам, что в мою невинность верилось с трудом. Ну да, как я могу блюсти честь, живя с мужчиной? Правильно, никак. Но я словно выхожу за рамки. Каждый день. А сейчас… понимание вновь хлёстко ударило меня. Не умру. Да что же это такое?! То соберутся устроить самосуд, то вдруг пощадят. Что за ерунда?! Почему они не определятся?! Я же, в конце концов, живая! Так ведь нельзя! Сначала обвинять, потом чуть ли не начать приводить приговор в действие, но в конце передумать! Да что ты будешь делать?! Лорин… опять надул меня. Крысёныш он, а не волк. Горечь, казалось, поднялась к горлу и теперь щипала язык. Просто позорище…
— Да быть того не может! — возмутился Бюрт, пытаясь подняться с земли. — Она с тобой жила почти два месяца, и ты её не тронул?! Кому ты заливаешь?!
Рыжий был разгневан. Наконец-то маска весельчака слетела с него и обнажила истинную натуру. Презирающий взгляд, насмешливо кривящиеся губы, кровь… Помогла, называется.
— Ты усомнился в моём слове?! — этот окрик, переходящий в рык, заставил вжаться меня в стену сильнее и закрыть глаза.
Висела тишина. Голос Лорина словно оглушал всех. Он был не столько звонким, сколько грубым и каким-то клокочущим. Словно разверзлась земля, и потусторонний голос заговорил с нами. Появилось желание сесть на корточки, поджать ноги к груди и закрыть голову и уши руками, чтобы никогда не слышать и не видеть происходящего. Мне было больно и обидно. Просто потому, что я стояла тут, и меня обвиняли в том, чего я не совершала. Непонимание и жалость к себе не давали спокойно дышать. Руки мелко затряслись.
Молчание было напряжённым, и я осмелилась открыть глаза. Бюрт стоял, опустив глаза в землю. Он даже как-то сгорбился весь, и на его лицо легла тень. Словно стал меньше на фоне возвышающегося Лорина. Видела, как наблюдающие опускают взгляд, когда неудавшийся палач смотрел на них. Они все подчинялись. Даже я, далёкая от этого, понимала. Верховный альфа. Никто не смеет ему перечить. Господи, с кем же я живу?
Вдруг Лорин повернулся ко мне, и моё сердце чуть ли не замерло от ужаса. Что опять?.. Уверенной поступью направился ко мне. «Может, всё-таки попаду сегодня под горячую руку?» — предположила я.