Долгая дорога. Зов Вора
Шрифт:
– Не собираюсь я переодеваться в твое барахло!
Хромов чуть повернул голову в мою сторону, смерил острым взглядом, а потом возник прямо передо мной. Я даже глазом не успела моргнуть, только отшатнулась в сторону. Отстраниться он мне не позволил, крепко схватив за плечо.
– Ты переодеваешься, быстро и молча.
– Если нет? Что ты сделаешь? Силой заставишь?
– Спроси у подруги, она тебе расскажет, как я могу тебя заставить.
Я метнула на нее измученный взгляд, а перед глазами опять всплыла панда.
– Ты, конечно, можешь отправляться прямо так,- он пренебрежительно
Заливаясь пунцовой краской, пытаюсь прикрыться, натягивая измученную расползающуюся тряпку на грудь.
– Можно подумать я там чего-то не видел, - с усмешкой заметил Саша и легко перехватил мою руку, пресекая попытку отвесить пощечину.
Я сердито вырвалась, схватила принесенную им сумку и подошла к Вике.
– Пять минут вам на переодевание, потом отправляемся. Хочу засветло добраться до ночлега.
– Ну, уж нет,- опять поворачиваюсь к нему, уже не обращая никакого внимания на свою полу-обнаженность,- ни до какого ночлега мы с тобой не идем. Отправляйся на все четыре стороны, а мы домой!
Александр рассмеялся, пробормотал что-то типа "святая наивность" и направился к выходу.
– В общем, я хочу есть и спать, поэтому ждать вас не собираюсь. Постоялый двор находится примерно в пяти километрах на северо-востоке. Проедете прямо,- он махнул рукой, показывая направление,- где-то километра полтора и попадете на лесную дорогу. Далее двигайтесь вдоль нее. На развилке повернете направо. Для самых одаренных повторю еще раз. Направо! Слева будут горячие источники и серные болота, искать там ваши вареные тушки не буду. Надеюсь запомните. Как надоест кривляться придете.
Хромов сделал под козырек и, стремительно развернувшись, стал подниматься из пещеры, напоследок бросив насмешливую фразу:
– Если попадутся на пути волки, то лезьте на дерево. А если медведь, то притворяйтесь мертвыми. Должно помочь, наверное.
Мы, выпучив глаза, выслушали его указания.
– Что он там сейчас про волков говорил?- шепотом спросила Вика.
– Не знаю, - я подрагивающими от напряжения руками торопливо расстегнула сумку и вывалила на каменистый пол все ее содержимое.
Две пары черных брюк из плотной приятной ткани, две темно-серые рубашки строго кроя, пояса и высокие ботиночки из мягкой коричневой замши со шнуровкой, на маленьком каблучке.
Торопливо переоделись, с опаской оглядываясь на выход. Одежда пришлась практически в пору, только Вике пришлось немного брюки закатать.
– В принципе удобно,- скептически заметила она, разглаживая невидимые складки на своей одежде,- похоже на походный комплект.
Я с наигранным равнодушием пожала плечами, а внутри все клокотало от бессильной ярости. Куда-то притащил, чуть ли не насильно переодел, а потом бросил и про медведей наговорил, для поднятия настроения. Ненавижу!
Закинув освободившуюся сумку старую одежду, подхватила ее и бросилась на улицу. Вика метнулась со мной.
Выбравшись, из пещеры мы опешили. Вокруг крошечной полянки, не более десяти метров поперечнике, плотной стеной стоял лиственный лес. Вековые
У входа в берлогу спокойно стояли три кобылы. Две из них, высокие, длинноногие, полностью оседланы, а вот третья, росточком поменьше с коренастыми мохнатыми ножками, была без седла, но зато на ее спине мы увидели свои сезонные чемоданы и остальное добро.
– Какого черта вообще происходит?- растерянно спросила Вика,- мы вообще где?
– Я не знаю,- шепчу, а у самой подбородок на нервной почве трясется, не разреветься бы, -куда поедем?
– Как куда? За Хромовым конечно! Или предлагаешь, на ночь глядя, в незнакомом лесу бродить?
– с этими словами она направилась к животным,- буланая моя!
Кобылы встретили нас настороженно, но миролюбиво. Обнюхали, попытались выпросить что-нибудь вкусное, а когда поняли бесполезность своих попыток, то потеряли к нам всякий интерес.
Забрались в седла и поехали в сторону указанную Хромовым. Мохноногая кобылка послушно потрусила за нами.
Нет, я, конечно, ездила на лошади. Но это было в городском парке, пять минут и по равной дороге, а не вечером и в Богом забытом лесу.
Как звали гнедую кобылу, на которой я восседала не известно, поэтому нарекла ее Савраской.
Она нетерпеливо пряла ушами, прислушиваясь к звукам сумеречного леса, и все порывалась перейти на рысь. Я сдерживала ее, как могла, осторожно обводя вокруг поваленных деревьев, мощных корней, выпирающих из земли, огромных муравейников. Каждые десять шагов я бездарно сползала на бок, как куль с мукой, с трудом выравнивала корпус, напрягая бицепсы, трицепсы, квадрицепсы, еще фик знает какие дрицепсы, а так же пресс и мускулюс глютеус, только для того, чтобы еще более бездарно сползти в другую сторону.
Лошадь периодически ржала, и я была почти уверена, что надо мной.
Бросив измученный взгляд на Вику, зашипела заправской гюрзой. Подруга как ни в чем, ни бывало расслабленно сидела в седле, ни прилагая к этому ни грамма усилий, крутила белокурой растрепанной головой, с любопытством осматриваясь вокруг. Спина прямая как у королевы, во время званного ужина. Как это у нее выходит? Она же не больше меня в седле ездила. Кто из нас тут фитнесс-тренер в отличной физической форме?
Она обернулась ко мне и помахала рукой. Блин, да у меня уже пальцы, кисти и весь плечевой пояс свело от напряжения, а она ручками машет!
Когда выбрались на дорогу, стало гораздо легче. Хотя дорогой это трудно назвать, две тонкие колеи, вдавленные в твердую, сухую землю и между ними примятая трава.
Тут что на велосипедах что ли ездят? Машина по таким бороздкам точно не пролезет. Или Хромов затащил нас в такую глушь, что тут телеги в ходу?
Ненавижу! Как же я его ненавижу! И себя заодно. За тот огонь, что никак не удается потушить в себе, стоит ему только появиться рядом, за любовь никчемную. Бью ее, рву на куски, топчу, а она раз за разом возвращается, заставляя страдать. Вот теперь это вынужденное пребывание рядом с ним, заставляющее сжиматься сердце в комочек и вспоминать безрадостное прошлое. За что мне это все?