Долгая игра
Шрифт:
— Мику пришлось отойти, — сказала я отцу Джереми. — Сейчас он, наверное, гадает, куда подевались вы с вашей машиной.
На самом деле, водитель Бэнкрофта согласился очень вовремя отлучиться в уборную. Как оказалось, он был куда сильнее привязан к сыну своего босса, чем к нему самому.
— Не знаю, кто вы, — сквозь зубы выдавил Бэнкрофт, — или чего вы хотите…
— Я хотела бы, чтобы вы перестали использовать своих детей в качестве пешек в сумасшедшей игре, которую вы затеяли со своей бывшей женой, —
Бэнкрофт уставился на меня в недоумении.
— Кто тебя прислал?
— Лучше спросите, что я сделаю, если вы не переведете деньги.
— Сделаешь? — выпалил Бэнкрофт. — Да что ты можешь сделать? Ты же ребенок.
— Я — Тэсс Кендрик, — сказала я. — Кейс, — вторая фамилия последовала с опозданием. Эта комбинация заставила мужчину на заднем сидении побледнеть. — Я учусь с вашим сыном в Хардвике. Кажется, Джереми считает, что вы прячете деньги на офшорном счету, чтобы свести алименты к минимуму.
Когда я упомянула сына Бэнкрофта, на его лице не мелькнуло и следа эмоций.
— Докажи, — выплюнул он.
— Мне не придется, — я не спеша объяснила эти слова. — Либо вы скрываете свой капитал, — сказала я, — а значит, вы преступник; либо вы на самом деле разорились, как и утверждаете. А значит, вы последний человек, которому кто-либо в Вашингтоне доверит инвестировать свои деньги, — я сделала паузу. — Интересно, сколько времени понадобится, чтобы новости о ваших финансовых трудностях разлетелись по Вашингтону?
Бэнкрофт фыркнул, но глаза выдавали его волнение. Он нервничал. Отлично.
— Думаете, моя бывшая жена хочет, чтобы в Вашингтоне узнали, что она на мели? — парировал мужчина. — Если бы она хотела вынести это на публику, то уже сделала бы это.
Правда.
— Я — не ваша бывшая жена, — я достала свой телефон и открыла контактную информацию «Washington Post». — И, как оказалось, мне плевать на то, посчитают ли её банкротом, — я развернула телефон к Бэнкрофту, позволяя ему увидеть, кому я собиралась позвонить. Затем я нажала на кнопку вызова и включила громкую связь.
Один гудок.
Два.
— Стой, — произнёс Бэнкрофт.
Я сбросила звонок в тот самый момент, когда кто-то поднял трубку. Я достала документы, которые по просьбе Генри подготовил адвокат его семьи.
– В идеальном мире, — произнесла я, — вы бы внесли поправки в соглашение о разводе, которое вы заключили со своей бывшей женой.
На челюсти Бэнкрофта дернулся мускул. Лучше уж рискнуть провокационными слухами, чем пойти на встречу его бывшей.
— Но, — продолжила я, — я подумала, что, возможно, вы предпочтете сделать анонимное пожертвование на обучение ваших детей.
Я снова протянула ему бумаги. Бэнкрофт взял их и, нахмурившись, принялся их читать.
— Стипендиальный фонд?
— Спонсоры могут указывать любые
Джереми и его младшая сестра получат стипендию, которой будет достаточно, чтобы оплачивать их учебу в Хардвике до её окончания.
— У меня только двое детей, — Бэнкрофт поднял взгляд от бумаг и сердито взглянул на меня. — Почему я спонсирую три стипендии?
Я одарила его сдержанной улыбкой.
— Цена моей работы.
На лбу Бэнкрофта пульсировала вена.
— Что, если я порву эти бумаги, позвоню в полицию, и тебя арестуют за угон машины?
Я пожала плечами.
— Формально, — произнесла я, — я не угоняла вашу машину.
Обогнув квартал, машина снова остановилась у тротуара «Рузвельта». Сидящий в водительском сидении Генри обернулся к Бэнкрофту.
— Формально, — сказал он, — это был я.
— Генри Маркетт, — уточнила я для мужчины на заднем сидении. — Его мать — Памела Эбеллард, — я просияла, словно кошка, съевшая канарейку. — Поправьте, если я ошибаюсь, но разве Эбелларды — не самый важный клиент вашей фирмы?
Бэнкрофт крепче сжал свой телефон. Костяшки его пальцев побелели.
— Мы оба знаем, что вы не станете никому звонить, — сказала я и кивнула на бумаги в его руках.
Мужчина снова взглянул на Генри.
— Обычно, — непринужденно произнёс Генри, — когда кто-то просит меня совершить угон, я сразу же отказываю. Но у меня есть сестра, — выражение лица Генри было абсолютно вежливым, но его мятно-зеленые глаза ярко сверкали на его шоколадной коже. — Моей младшей сестре, — продолжил Генри, — столько же лет, сколько и вашей дочери. Девять.
Бэнкрофт подписал документы. Он сделал звонок, подтверждая денежный перевод.
Выбравшись из машины, я взглянула на Генри.
— Позвонить Ашеру и сказать, что нам не понадобиться отвлекающий маневр для побега?
Прежде чем Генри успел ответить, заиграла поп-музыка. Ашер подбежал к толпе людей и замер в драматической позе.
— Ты говоришь «отвлекающий манёвр», — невозмутимо произнёс Генри, — а Ашер слышит «флэшмоб».
Пять секунд спустя рядом с нами оказалась безумно танцующая Вивви. Она одарила меня вопросительным взглядом. Я кивнула.
— Опоссум упал на монахиню! — крикнула Вивви Ашеру.
Ашер не пропустил ни единого движения танца. Он потряс плечами и выбросил в воздух кулак.
— Да здравствует опоссум!
ГЛАВА 2
У меня было ровно три часа на то, чтобы прийти в себя после стычки с отцом Джереми Бэнкрофта. Затем мне предстояло столкнуться с другим противником.
— Что ты знаешь о Войне Роз? — мой дед по отцовской линии сжал пальцы на черном коне, с его помощью забирая с шахматной доски мою ладью.