Долгая игра
Шрифт:
— Прости, — сказала я Вивви. – Я думала, что защищаю тебя. И это была только теория.
Теория, в которую я поверила, стоило мне её услышать.
— Всё нормально, — глухо произнесла Вивви. Она заставила себя улыбнуться, хоть по её щеке катилась слеза. – Я не сержусь.
Это Генри сердился на меня. Вивви была убита горем.
— Я не сержусь, — повторила она. – Я просто… мне нужно идти.
— Вив…
Я даже не успела произнести её имя, как она уже ушла – бросилась прочь по коридору, чтобы никто – включая меня – не увидел, что она плакала. Когда она исчезла за углом, один из охранников прошел
Я хотела пойти за Вивви, но не была уверенна в том, будет ли это правильным поступком. Так что я сделала то, что делала каждый раз, когда мои мысли становились слишком шумными, и я не могла найти правильные ответы: я решила прогуляться. Я зашагала по коридору, повернулась кругом и оказалась рядом с библиотекой.
Тогда я услышала первый выстрел.
ГЛАВА 47
Сначала я решила, что мне послышалось. Но затем прозвучал второй выстрел. И третий. Стрельба. Мой мозг попытался найти другое объяснение, но моё тело говорило мне бежать. Бежать-бежать-бежать-бежать… Я чувствовала пульс у себя в горле, моё тело дрожало с каждым ударом сердца. В моих ушах эхом отдавался шум крови. Я заставила себя двигаться, заставила себя развернуться, сделать шаг вперед – прочь.
Прочь. Прочь. Убегай. Беги-беги-беги…
Я увидела дверь библиотеки и вспомнила о том, как эта дверь открылась, и в коридор упало окровавленное тело Джона Томаса. Я дрожала. Моё зрение расплывалось. Неглубокие вздохи обжигали мои лёгкие.
Кровь. Куда бы я не смотрела, я видела красный. Джон Томас. Его тело на полу. Вокруг меня сжимались стены.
Выстрел. Выстрел. Выстрел.
Он истекает кровью. Не могу бежать. Не могу пошевелиться. Не могу дышать. Кровь…
Чьи-то руки схватили меня за плечи. Я взбрыкнулась, словно лошадь со сломанной ногой.
Прикоснувшийся ко мне человек отшатнулся назад. Я видела только кровь. Я слышала, как она зовёт меня по имени.
Я чувствовала себя так, словно наблюдаю за собой со стороны. Словно меня контролировало что-то другое.
— Тэсс. Тэсс.
Сквозь кровь я различила черты её лица…
— Эмилия, — я произнесла имя и пришла в себя. Никакой крови. Никакого тела. Но выстрелы были реальны. Услышав ещё один, я была уверенна. Эмилия взяла меня за локоть.
— Нам нужно идти, — произнесла она. – Нужно спрятаться.
Я позволила ей потянуть меня к двери библиотеки, и тогда вернулись мои инстинкты выживания. Я толкнула дверь. Эмилия последовала за мной. Я подумала о том, чтобы забаррикадировать дверь, но решила, что это только привлечёт больше внимания. Если мы забаррикадируемся здесь, стрелявший будет знать, что мы внутри.
Я потянула Эмилию к стеллажам. В задней части библиотеки освещение каждого стеллажа регулировали датчики движения. Я присела на корточки между двумя стеллажами, прижимаясь к полкам так плотно, как только могла. Рядом со мной то же самое сделала Эмилия. Через минуту освещение отключилось.
Это были
Я слышала дыхание Эмилии, чувствовала его на своей шее.
— Что происходит? – спросила я у неё. Я говорила так тихо, что сама едва расслышала свои слова.
— Мы должны были разойтись по кабинетам, — так же тихо произнесла Эмилия. Её слова заглушал громогласный стук моего сердца. – Я забыла что-то у себя в шкафчике. Вернулась к нему и увидела, как один из новых охранников достал пистолет.
Администрация Хардвика удвоила количество охранников в школе. Тяжело вооружены, — вспомнила я. Я думала – все мы думали – что охранники были вооружены для нашей защиты.
— Сколько? – негромко выдавила я. – Только один охранник?
Эмилия едва заметно покачала головой. Мы не могли позволить себе привести в действие датчики движения. Не могли позволить, чтобы включился свет. Это могло привлечь к библиотеке внимание.
Чего они хотят?
Я не стала рисковать и задавать этот вопрос вслух. Эмилия не могла знать ответ – она увидела то, что увидела, и убежала.
Беги. Беги-беги-беги…
Все мои инстинкты говорили мне выбираться отсюда. Я была в ловушке. И если они станут нас искать – если они захотят нас найти, прятаться будет негде. А если они нас не искали, если нападающие решили сосредоточиться на кабинетах, то наши одноклассники, те, кто вернулись с общешкольного собрания…
Сама того не осознавая, я пришла в движение. Я собиралась подняться на ноги. Что-то сделать. Но ногти Эмилии впились в мою руку.
Не надо. Как и мой последний вопрос, она не стала произносить эту просьбу вслух. Не глупи. Не оставляй меня здесь одну.
— Генри где-то там, — сказала я Эмилии. Мне едва удавалось формировать слова. – И Вивви…
Я понятия не имела о том, где была Вивви. Она убежала за несколько минут до первого выстрела.
На какой-то миг в коридоре повисла тишина, а затем мы услышали выстрелы. Громче, чем предыдущие. Ближе.
Эмилия зажмурилась. Я вытащила из своего кармана телефон. Позвони. Позови на помощь. Набери… Нет связи. Я услышала за дверью шаги. Услышала, как кто-то выкрикивал приказы. Почему не работал мой телефон?
Они отключили связь? Они.
Впервые я позволила себе подумать о том, что за люди проникали в службу безопасности элитной частной школы и начинали стрельбу.
Террористы.
— Кто-то меня накачал, — теперь глаза Эмилии были открыты. Она побледнела и смотрела прямо перед собой. – На той вечеринке, кто-то меня накачал.
Она впервые произнесла эти слова вслух. Я знала это, как знала и что она не хотела умирать, не признавшись в этом.
Мы не умрем. Не умрём.
— Не знаю, был ли Джон Томас тем, кто подсыпал что-то мне в напиток, — хрипло произнесла она. Её губы почти не двигались, и я едва различала слова. – Я никогда точно не знала, что произошло той ночью, или кто был в этом замешан. Я не хотела знать.