Шрифт:
1.
Мартовское утро.
Посёлок Широкино, Донецкая область.
Сейчас 8 утра.
Клим (лейтенант Клеменко из солнечной Ялты) уже развёл смены заступавших в караулы и блокпост, остальных бойцов решили пока не будить, дали им поспать до девяти.
В просторной передней за столом собрались все сменившиеся с постов ребята. Парни разливали из гудящих чайников себе по кружкам кипяток, кто-то заваривал в пакетиках чай, кто сыпал кофе 3 в 1. За столом царило приподнятое настроение, все негромко трепались,
Шумно прихлёбывая горячий напиток из кружек они с удовольствием хрустели сдобными сухариками и печенюшками наваленных на стол.
Вано (Ванька Дзеба из Белоруссии) с кружкой прихватив с собой несколько сухарей, отошёл к окну.
– О! Руль идёт!
Руль - Витя Рулёв наш батальонный весельчак, на гражданке он работал экспедитором в славном городе Днепропетровске. В батальоне Витёк прижился быстро благодаря своему жизнерадостной натуре. Он специально, для хохмы вырастил у себя под носом усики «под Гитлера», ну умора!
Витёк шёл со стороны летней кухни, где сейчас вовсю орудовал черпаком и кастрюлями наш повар. Было видно как Руль на ходу, что-то увлечённо жуёт, увидев в окне Вано, он высоко поднял руку салютуя зажатой в кулаке внушительной морковкой.
Вано махнул в ответ, жест был одновременно приветствия и приглашения.
Витёк уже почти подошёл к дому, но в этот момент…
Утренний воздух разрезал свист десятков снарядов, которые начали рваться вокруг нашей казармы (ранее занятого нашим взводом пустовавшего четырёхкомнатого дома).
Страшный, словно удар огромной кувалды о землю, затем оглушающий взрыв, перед нашим крыльцом вздыбился сноп чёрной земли и дыма. Вместе с осколками снарядов в дом брызнули осколки стекла выбитые взрывной волной. В проём окна ворвалось облако удушающего дыма. На зубах скрипела пыль.
На том самом месте, где вот только что был наш весельчак Витя, зияла глубокая дымящаяся воронка разрыва.
На пол полетели кружки с чаем, с грохотом перевернулся стол вместе с чайниками, ложками, баночками варенья и нехитрой снедью.
Близкий разрыв заставил нас броситься на пол, затем откатиться к стенам под окна. На месте нашего чаепития, среди стульев остался лежать санинструктор Серёга свернувшегося от боли в позе эмбриона. Меж пальцев прижатых к животу обильно сочилась кровь заливая пол. Несколько раз всхлипнув Серый вытянулся в струнку и следом как-то разом обмяк. Всё, кончился наш санинструктор, так никого не попользовав…
Затишье на линии фронта оказалось недолгим. Сейчас посёлок содрогался от гула разрывов и лязга тяжёлой техники. За окном гремело, рвалось и визжало смертельное железо разлетаясь по округе в поиске своих жертв.
– Тревога!..
Одна из мин, пробив дыру в оцинкованной крыше и потолке влетела в комнату отдыха, в самую гущу бестолково мечущихся ошалевшим спросонья бойцов.
От взрыва, ахнувшего внутри дома, обрушился потолок окончательно погребя под собой людей.
Внезапно миномётный обстрел прекратился. В наступившей тишине явственно послышались звуки приближающейся бронетехники со стороны противника примешивающимися автоматными очередями.
– Вано! Зацени обстановку!
Командир жестом указал на окно выходящему на улицу ошарашенному Дзебе.
Вано немного оглушённый близким взрывом кивнул поняв, что от него требуется. Подтянув за лямку автомат, он осторожно приподнимаясь выглянул наружу.
Сквозь облака пыли поднятыми разрывами мин и дым пожаров, Ванька увидел приближавшихся к посёлку фигуры противника которые пригибаясь сопровождали танки “Т-72” со знамёнами Новороссии, дал по ним пару коротких очередей и сразу же пригнулся. Кажется, ни в кого не попал.
– Две коробочки!.. Пехоты взвод!..
– О, чёрт!!!
В ответ с улицы в окно влетело насколько пуль, одна с треском расколола деревянный оконный переплёт, остальные впечатались в стену выбив дыры в штукатурке.
А ни хрена у нас нет! Против танков - ничего и патронов на пятнадцать минут боя. Оружейная комната находилась за комнатой отдыха и сейчас завалена. У ребят только патроны, те что в подсумках и разгрузках.
Клим пригнувшись переместился к Дзюбе, выглянул в окно. Сепаратисты отреагировав на огонь Вано рассредоточились, а танки остановились и сдавая немного назад разворачивали башни в сторону дома. Время идёт на секунды!
– Хлопцы! Тикайте!.. Сбор у администрации.
Командир ухватил Вано за разгрузку потянул его к противоположному окну выходящему в сторону хозяйственных построек.
Из комнаты отдыха из под завала донёсся сдавленный мучительный стон.
Вано, дёрнувшегося было на помощь раненому, командир резко рванул на себя.
– Брось! Быстро в окно! Сейчас от дома ни хера не останется!
Успевшие выбраться на улицу добробатовцы укрываясь кустарником, пригнувшись бросились к постройкам за которыми был огород.
Последним поднялся Давид, чтобы перебежать крошечное в три метра открытое пространство. На середине простучала очередь, злые посланцы сепаров распороли спину вырвав клочья одежды и мяса. Хлопец получив толчок безжизненно ткнулся лбом во влажную землю.
Всё это промелькнуло в одно мгновение перед глазами Ваньки Дзебы, прежде чем Клим вытолкнул его в окно из дома.
Где-то со стороны улицы ударила пушка танка, за ней другая. Взрывы прогремели в комнате где они ещё десять минут назад мирно пили чай. Падая назад спиной,
Время загустело словно смола, Вано увидел медленно вспухающий и разрастающийся огненный смерч от взорвавшегося в доме газового баллона. Огненная стихия обволакивает всё ещё находившегося в доме лейтенанта Клеменко, его волосы вспыхивают, шёлковый шейный платок вплавляется в плоть, на открытом лице вспухают огромные волдыри. В нос бьёт запах горелых волос.