Долгий путь в лабиринте
Шрифт:
— На это есть причины. — Гарсия помолчал. — Видите ли, когда вы ушли в лес, я отправился следом. Хотел быть неподалеку, если понадобится помощь… И я видел все!
— Что вы видели? — резко спросила Саша.
— Все, — повторил авиатор. — Даже знаю, куда спрятан маленький пистолет, переданный вам молодым человеком.
Они долго глядели друг другу в глаза.
Испанец сказал:
— Очень повезло, что мы с вами вовремя вернулись к аэроплану… Кто вы такая?
Саша молчала.
— Тогда придется сказать мне. Вы здесь с особыми целями.
— Допустим, — проговорила Саша. — Что дальше?
— Хвала святому семейству, мы начинаем понимать друг друга… Я не собираюсь спрашивать о ваших планах — расскажете, если найдете нужным. Но знайте: вам не доверяют. Считают, что вы не та, за кого себя выдаете. Поэтому за обедом вам устроят проверку.
— Какую проверку?
— В ней буду участвовать и я…
— У вас счеты с Советской властью? — вдруг сказала Саша. — Она обидела вас, вы мстите?
Гарсия покачал головой, прошел к самолету, снял спинку сиденья, долго перебирал вывалившиеся из-за нее бумаги.
Гаркуша поинтересовался, о чем разговор.
Саша хотела было ответить, но вернулся пилот. Он принес вырезку из газеты «Беднота». Сохранился номер газеты и дата: среда, 9 апреля, 1919 года. Большими буквами был набран заголовок: «ОДЕССА ВЗЯТА».
Далее шел текст заметки:
— «Украинскими красными войсками атамана Григорьева с боем взята Одесса. Захвачено громадное количество военной добычи и много пленных. Население восторженно приветствует Советские войска».
Саша пробежала заметку.
— Грамотный? — спросила она Гаркушу.
— Трошки могу…
Тогда она прочитала заметку снова, на этот раз вслух.
— Все точно, — сказал Гаркуша.
Саша обернулась к испанцу.
— Ну так что? — сказала она, показывая на вырезку. — Чем вы хвастаете? Этому вашему атаману доверили не слишком сложную операцию. Я знаю, как было дело. Красная Армия вконец расшатала оборону противника. Григорьеву надо было только подставить руки, и спелое яблоко само упало к нему в ладони. Старому грешнику великодушно дали возможность загладить вину перед Советской властью. А он что натворил? Стал грабить, насиловать, убивать. Вскоре Красной Армии пришлось разгромить его штаб. Да вы не хуже меня знаете, как мародерствовали войска этого негодяя…
Гаркуша стоял и глядел Саше в рот, с интересом вслушиваясь в незнакомую быструю речь. Саша прервала себя, тронула бандита за плечо.
— Иди, Степан, — негромко сказала она. — Иди покури. Мы скоро кончим и пойдем к атаману: он пригласил к себе на обед.
Гаркуша отошел в сторонку, устроился на каком-то бугорке, достал кисет и бумагу.
— Поглядите-ка сюда, — сказал Гарсия и поднял рукав комбинезона.
Саша увидела большой синий рубец, косо пересекавший предплечье.
— Ветераны демонстрируют боевые шрамы! — усмехнулась она. — Что будет дальше?
— Эту рану я получил за два часа до того, как в Одессе прогремел последний выстрел.
— Какой же вывод я должна сделать, сеньор?
— Вывод, что ваш собеседник
— Он и сейчас уверен в этом, мой собеседник? Надеется, что защищает власть рабочих и крестьян?
— Нет, уже не уверен. Всякого насмотрелся здесь, в отряде…
— Понимаю. — Саша помолчала. После паузы заговорила другим тоном: — Как случилось, что вы оказались так далеко от границ своей родины?
— Что поделаешь!.. В благодатной Испании не нашлось места для таких, как Энрико Гарсия. Я бежал из своей страны, сеньорита. Нет, я не совершил ничего плохого. Так сложились обстоятельства… Вам это интересно?
— Очень.
— Хорошо, расскажу. У себя на родине я работал у одного дельца — он владел несколькими аэропланами и обучал желающих ремеслу авиатора. В этой примитивной школе пилотов я был в роли инструктора. Все шло нормально, пока моя анархистская группа не приняла решение… Я забыл сказать, что являюсь анархистом. И если вы считаете себя революционеркой, то мы с вами — птицы из одного гнезда… Почему вы смеетесь?
— Анархисты всегда путались в ногах у революции. Но сейчас не время для дискуссий. Вы не сказали, какое решение приняла группа анархистов…
— Постановила расправиться с одним полицейским генералом. Этого изверга проклинала вся округа… Акцию поручили мне. В назначенный день из гаража одного отеля я угнал мощный мотоцикл, подъехал на нем к полицейскому управлению. Часа через два «мой» генерал появился на улице. Устремляюсь вперед, выпускаю в него весь магазин своего кольта, даю полный газ… За мной охотилась полиция всей Испании. Но товарищи помогли мне покинуть страну. Вот почему я здесь… Скажите что-нибудь!
— Что, например?
— Откуда мне знать?.. Хотя бы так: «Энрико, ты поступил как мужчина!» Вы зря улыбаетесь. Увидите, придет время — и вы скажете это!
Саша глядела на испанца и думала о том, как иной раз странно складываются обстоятельства: только что встретилась с этим человеком, должна видеть в нем врага, а верит каждому его слову…
— Молчите? — продолжал пилот. — Ну что же, ничего не поделаешь. Вижу, рассказывать придется мне. Хотели бы вы знать, почему мой шеф со своим войском уже три недели топчется в этом лесу? Так вот, он ждет поддержки. Со дня на день должен прибыть второй отряд, тоже большой. Тогда они захватят уездный город, весь уезд… У них какие-то связи с Петлюрой. Могу сказать: уже приехал человек, который будет направлять действия обоих отрядов.
— Полковник Черный?
— Вот видите, вы знаете его! Кстати, он тоже будет на обеде… Да спрашивайте же меня, пока есть время!
— Когда ждут второй отряд?
— Не позже чем через неделю.
— Можно ли считать, что до его прихода Шерстев не тронется с места?
— Да. Вчера мы с шефом составили план полетов на неделю.
— Вы один поднимаетесь в воздух?
— Часто со мной отправляется атаман.
— Вы сказали, аппарат может взять троих?
— Да… Что вы задумали?