Долгое завтра
Шрифт:
Лен догадывался о причине, но все же спросил:
– Почему?
– Ты достаточно умен и осторожен, чтобы избежать неприятностей. Кстати, ты не знаешь, где это Исо болтается по ночам?
– Понятия не имею, – Лен был заметно удивлен.
– Ладно, впрочем это не важно. Утром ты сядешь на паром, а к полудню жду тебя здесь, Лен. Твое присутствие на собрании необходимо. Мне нужно четко знать, сколько голосов меня поддержат.
– Я все понял. Доброй ночи! – И Лен пошел по дорожке мимо нового склада. Лен чувствовал, что Далинский все делает правильно, и готов был оказать ему любую услугу.
Из
– Привет, Гарри, это я, – сказал Лен.
Четыре человека с внушительными дубинками охраняли склад, всю ночь здесь горели фонари. Лен знал, что Далинский по несколько раз за ночь спускается к стройке, потому что не может заснуть.
Лен и сам плохо спал. После ужина он поболтал с торговцами и лег спать, но мысли о завтрашнем дне не давали ему покоя. Он думал о том, как обойдет весь Шедвелл, отыщет фургоны торговцев, встретит Хостеттера и тихо скажет ему что-то важное, а Хостеттер ответит:
– Ну хорошо, ребята, больше не будем мучить вас и возьмем с собой.
Лен вновь и вновь рисовал себе эту картину, а затем с горечью подумал, что так и не знает, существует ли на самом деле все то, к чему он стремился с детства. Память возвратила его к Далинскому, подумалось о том, где проводит ночи Исо. “Я выясню”, – пообещал себе Лен и удивился, что Эмити ему совершенно безразлична.
Лен окунулся в теплую темноту ночи. Было абсолютно тихо, лишь изредка доносился шум из конюшен. Он вышел на спящие улицы города и дал длинный крюк, чтобы обойти склад. Ему не хотелось вновь встречаться со сторожами.
Лен миновал дом судьи Тэйлора. Темные окна, ничто не нарушало тишины. Он отыскал глазами окно Мити и почему-то почувствовал себя неловко, побрел дальше, к пристани.
Дверь в конторе Далинского была закрыта, но это еще ничего не значило, потому что Исо имел свой ключ. Лен заколебался. Далеко внизу, у самой реки, горели смотровые огни. Ничто не нарушало ночную тишину. Здание конторы казалось пустынным, Лен отпер дверь и вошел. Исо в комнате не было.
Лен постоял в раздумье, в нем закипал гнев, но он быстро успокоился, испытывая презрение к глупости Исо. Что же касается Эмити… В конце концов, какое его дело? Лен больше не сердился. Он отвернул покрывало на нетронутой постели Исо, поставил его сапоги под кровать, подобрал с пола рубашку и аккуратно повесил ее на крючок. Затем зажег лампу, уменьшил огонь почти до предела и вышел, закрыв за собой двери конторы.
В лагерь торговцев он вернулся глубокой ночью и долго сидел на ступеньке перед дверью, глядя в темноту и думая о чем-то. Утром Лен отправился к Далинскому за письмом, которое должно послужить предлогом его поездки в Шедвелл. Там он встретил Исо. Он выглядел таким жалким и замученным, что Лен почти пожалел его.
– Что это с тобой? – участливо осведомился Лен, – Ты как будто чем-то до смерти напуган. А может, кто-нибудь угрожает тебе?
– Занимайся-ка лучше своим чертовым делом, – свирепо отрезал Исо, а Лен улыбнулся про себя. Пусть поломает голову над тем, что за гость посетил его прошлой ночью, пока он околачивался там, где ему совсем не следует бывать. Пусть поразмыслит над тем, кто знает о таинственных свиданиях и ждет его возвращения домой.
Лен спустился к реке и направился к переправе – громадному плоту с лачугой на случай непогоды. Начался небольшой дождик, и противоположный берег заволокло туманом. Незнакомый торговец с юга переправлял свой груз – кожу и доски. Лен помог управиться с упряжкой лошадей, а затем уютно устроился в фургоне. Слушая тихий шелест дождя, Лен неожиданно вспомнил, какими магическими и манящими казались фургоны в детстве. Лен зябко вздрогнул и отвернулся, глядя вниз на реку, медленно несущую свои воды на запад. Против течения упорно прокладывал себе дорогу катер, он подал парому сигнал. Тот ответил, третий сигнал раздался с груженной углем баржи, блестящей от дождя.
Небольшой Шедвелл разрастался с такой быстротой, что недостроенные здания виднелись везде, куда бы ни посмотрел Лен. Паром прогудел еще раз, и впереди стеклянными глазами заблестели окна Шедвелла.
Лен поднялся к конторе шедвеллского склада, туда ему нужно было отнести письмо. Из-за дождя никто не работал. Небольшая кучка людей виднелась на крыльце большого магазина. Лену показалось, что они уж слишком пристально его разглядывают, может быть, потому, что он был тут чужим и пришел с пристани. Лен вошел в контору и подал письмо маленькому человечку по имени Геррит. Тот бегло прочел послание и бросил на Лена уничтожающий взгляд.
– Передай Далинскому, что я следую заветам Библии, которая запрещает иметь дело с грешниками, а ты молод, молодость всегда грешна, и я не желаю попусту тратить слова. Вон.
Он швырнул письмо в корзину для мусора и отвернулся. Лен пожал плечами и вышел прочь. Через грязную площадь он направился к фургонам торговцев. Один из сидящих на крыльце магазина спустился со ступеней к конторе Геррита. Дождь заметно усилился, к реке устремились желтые ручейки.
Фургонов было много. Большинство торговцев спрятались от дождя. Лен не знал никого, и с ним никто не разговаривал. Он еще немного походил среди фургонов и, не найдя ни на одном имени Хостеттера, направился к переправе.
На крыльце магазина собралось уже довольно много народу. Все стояли под дождем лицом к Лену, промокнув до нитки, но уходить не собирались.
– Ты из Рефьюджа? – спросил один из них.
Лен кивнул.
– Ты работаешь на Далинского?
Лен неопределенно пожал плечами. К нему подошли двое и крепко схватили за руки. Лен пытался вырваться, но безуспешно.
– Мы хотим кое-что передать в Рефьюдж, – сказал один, – и это сделаешь ты. Мы ни с кем не станем делиться тем, что по праву принадлежит нам. И если никто не остановит Далинского, это сделаем мы. Ты все запомнил?
Лен опустил глаза и ничего не ответил.
– Ну-ка, мальчики, заставьте его запомнить мои слова, – сказал незнакомец.
К Лену подошли еще двое. Они сбили его с ног, и Лен упал лицом в грязь, его пинали ногами, не давая подняться. Наконец его оставили – униженного, с головы до ног покрытого грязью. Лен с трудом поднялся и, пошатываясь, спустился к переправе, намереваясь вернуться в Рефьюдж, хотя там его ждали гораздо позже. Лен до нитки промок и дрожал.
Паромщик был родом из Рефьюджа. Он дал Лену одеяло и помог немного счистить грязь.