Долгожданная встреча
Шрифт:
– Пока не выпьешь, разговора не будет, вообще.
Олег еще раз попытался объяснить про «больную» печень, но майор безучастно отвернулся и смотрел в окно. Олег подождал немного, затем осторожно взял в руки небольшую рюмку и, помедлив пару секунд, выпил из нее мутную жидкость. Майор резво повернулся:
– Давно бы так, какое у тебя ко мне дело? – и налил еще.
Олег начал рассказывать, а майор внимательно смотрел на рюмку, взглядом призывая его срочно ее выпить. После пятой рюмки Олег наконец рассказал, зачем пришел. Майор закурил:
– Ща покурю и поищу твои документы, наливай пока. Ты знаешь, почему я сегодня запил?
Олег отрицательно мотнул головой.
– Нет никакого уважения среди людей сейчас. Дочь, родная кровь, а выросла дурой, купил ей смартфон, так она, когда ей надо его протереть, лижет
Олег потянулся за рюмкой и нечаянно ее опрокинул, она сделала небольшой финт по столу и упала вниз, но не разбилась, приземлившись на что-то мягкое. Майор раздраженно хмыкнул:
– Ничего не умеете, даже налить.
Олег нагнулся под стол, чтобы поднять рюмку, и уперся мутным взглядом в свое личное дело – по-видимому, когда-то майор подложил его под ножку стола, чтобы стол не качался…
Олег стоял перед дверью в квартиру и сильно давил на звонок.
Оля открыла дверь и, мгновенно оценив его состояние, стала на него кричать:
– Ты меня мало любишь! Где ты ходишь, когда мне нужна твоя помощь?
Олег устало произнес:
– Пожалуйста, не кричи.
Оля стала не только кричать, но и толкать его в спину кулаками. Олег попросил еще раз оставить его в покое. Оля никак не унималась, пытаясь попасть кулаком ему в лицо. Олег сказал по слогам, четко, как только смог:
– Отстань, пожалуйста, – чем еще больше распалил любимую.
Она наконец-то попала ему кулаком в переносицу и, когда он на секунду остановился, вцепилась ему в волосы мертвой хваткой. От неожиданности он дернул рукой и попал ей точно под дых, Оля рухнула на пол. Он присел рядом, не понимая, что ему теперь делать. Но она тут же вскочила и завопила:
– Ты меня ударил, ты трус, ты ударил женщину!
Он слегка завыл и выбежал из квартиры. Она пошла на кухню, рассуждая вслух:
– Странный он сегодня, моя мама всегда так на папу кричала. Встал бы на колени, попросил бы прощения…
Вскоре они развелись, потом его забрали в армию, он даже приходил попрощаться с Олей, но дверь ему не открыли. Еще через неделю в квартире Оли, оставшейся без опоры несущей стены, провалилась крыша, и через дыру в потолке в квартиру залетела большая стая голубей. Они деловито распределились по квартире и громко ворковали. Как потом оказалось, давно женатый и воспитывавший, в свободное время, четверых детей сын председателя горсовета решительно отказался помогать Оле в ремонте.
Чувствуя непреодолимое желание, во что было ни стало построить семейное счастье, в следующий раз Олег попытался устроить личную жизнь сразу после армии, которая его совсем не изменила, он так и остался
таким тихим интеллигентом, что на него не реагировала стеклянная дверь в супермаркете, и его не замечали продавцы, зато теперь он жил один в трехкомнатной квартире. Жизнь Олега была наполнена спокойствием и умиротворением. Пять дней в неделю, он ходил на службу, а в выходные, спокойно, прогуливался со своей болонкой, по бульвару или сидел с ноутбуком в ближайшем кафе, медленно потягивая, как говорил бариста, элитный кенийский кофе с ароматом темного шоколада и небольшой ноткой кислинки. На самом деле кофе был отвратительный и Олегу совершенно не нравился – разбавленная, кислая жидкость, странного цвета, при каждом глотке которой, в желудке происходил небольшой спазм. Немного успокаивало то, что чашка была миниатюрной. Глотая эту жидкость, Олег всегда оглядывался на других посетителей, было видно, что те испытывают подобные чувства, но они тоже стойко сидели, опустив головы, делая вид, что с интересом что-то разглядывают в своих ноутбуках. Это было похоже на какой–то молчаливый заговор потребителей. Расположено кафе было хорошо, места, в нем, было немного, и надо было постараться, чтобы занять его в выходной. Олег ходил сюда давно и знал постоянных клиентов, поэтому все проходило
– Пусть мадмуазель выберет сама.
Девочка, задумчиво, засунула указательный пальчик левой руки себе в рот. Мамаша подтолкнула ее коленом к морковному пирогу. Девочка не поняла намека, и по инерции, пошла к огромному, соблазнительному торту. Мать схватила ее за пояс и резко потянула на себя, девочка всхлипнула. Очередь тихо зашумела, мать села на корточки и так посмотрела на первого, стоявшего в ней, что тот отвернулся. Затем сама сделала заказ, чего-то обезжиренного и вегетарианского, приложив телефон, для оплаты, к терминалу. Там что-то не сработало, и мать отвлеклась от ребенка. Девочка, оставшись, без опеки матери, заревела так громко, что очередь запаниковала. Оплата никак не проходила, мать перестала обращать на ребенка внимание, поочередно, прикладывая какие-то карты к терминалу оплаты. Когда она все-таки расплатилась, ребенок уже рыдал. Тут мамаша, наконец, посмотрела на дочь и так как руки были заняты покупками, то она вытолкала ее, из кафе, коленями, крича, при этом, во все горло:
– Не умеешь себя вести, больше никогда сюда не придем.
Когда дверь за ними, наконец, закрылась, то очередь облегченно вздохнула. Олег дождался долговязого и, с чувством выполненного долга, вышел на прогулку. Успеть погулять с собакой нужно было до появления во дворе огромного королевского дога, которого боялись все собаки так, что, однажды, когда хозяин овчарки бросил палку, то собака принесла ее не хозяину, а внезапно появившемуся, на поляне, догу, отвечая уважением на его злобное рычание.
Сегодня Олег обещал зайти к своим старым знакомым, они давно и настойчиво предлагали познакомить его, с какой- то девицей. Ему было не совсем приятно так искать себе подругу, но где ее еще искать он не знал, а общественное мнение было к нему очень сурово, на этот счет. Над ним начинали посмеиваться на работе и его, как человека очень скромного, это очень обижало. Он вошел в переполненный автобус и увидел, как толпа людей расступилась перед ним, он в недоумении оглянулся, за ним шел бомж. Бомж напоследок глубоко затянулся окурком и шумно закашлявшись, выдохнул облако сизого дыма в лицо пассажиров. Люди, стоящие у дверей, вдавили спинами стоящих за ними, пытаясь избежать прямого контакта с немытым мужчиной, но из автобуса никто не вышел. Олег воспользовался ситуацией и встал, на небольшую полянку, образовавшуюся в людском лесу, возле валидатора, и хотел приложить к нему билет, но валидатор не работал. Олег проявил гражданскую позицию и громко сообщил водителю о неисправности. Водитель остановил автобус на перекрестке и начал чинить механизм, двери автобуса он открывать не стал. Олег почувствовал, как взгляды остальных пассажиров сфокусировались на его затылке, оставшихся стоять запертыми в тесном пространстве, с бомжом, на неопределенное время. Он попытался как-то исправить ситуацию:
– Я же хотел, как лучше.
– Молчи уже, козел, – донеслось откуда-то сзади.
Олег смутился, и вышел на ближайшей остановке, подошел к нужному дому и позвонил в дверь подъезда своих знакомых, так как был здесь, последний раз полгода назад, и код уже не помнил. Дверь ему открыла, как показалось незнакомая консьержка, бабушка в пальто, с крупным воротником, по краям изъеденным молью, сидящая под большим плакатом «Консьержка наш друг, а не враг!». Он тихо поздоровался и хотел пройти мимо.