Долгожданное возвращение
Шрифт:
– Кинкейд заявил, что если он не выпустит пар, то умрет, – сказал один из летчиков. – И добавил, что вылезать из самолета после полета – то же самое, что слезать с женщины.
– Эй, вы, попридержите свои языки, – нахмурился Ло.
Его никто не слушал. До того как Марни успела сообразить, что же происходит, один из пилотов схватил ее за талию и посадил к себе на колено.
– Ты обещал нам сегодня много женщин, но не сказал, что все будут такими хорошенькими, как эта.
Мужчина притянул ее к себе
– Я люблю таких малышек. Чем меньше, тем лучше. Обычно, если они такие маленькие, то и внутри тоже все маленькое.
Ло вскочил со стула и, холодно взглянув на пилота, произнес:
– Вечер закончился.
Глава 10
Смех прекратился. Праздничная атмосфера была испорчена. Рей Чарльз замолчал, кто-то догадался выключить музыку.
Ло свирепо смотрел на мужчину, обнимавшего Марни. Под этим взглядом руки пилота разжались, она встала и пошла к двери.
Постепенно напряженность передалась всем. Веселье стихло, и гости потянулись к своим машинам.
– Ло, – к нему подошла рыжеволосая девушка.
– Вечер закончился и для тебя в том числе, – нетерпеливо отмахнулся он от нее.
Обидевшись, девушка пошла к выходу, по пути подхватив под руку пилота, неумышленно оскорбившего хозяина вечеринки.
– Откуда я мог знать, что она что-то для него значит? – бормотал он у выхода.
Марни оглядела кухню. Она представляла ужасное зрелище. Повсюду валялись бумажные тарелки, салфетки, пустые бутылки. На дне аквариума лежала банка из-под пива.
Услышав, что кто-то скребется, Марни открыла дверцу кладовой. Оттуда выползла Венера и подозрительно посмотрела на нее. Потом, поняв, что Марни ее освободила, подползла ближе и лизнула ей руку.
– Привет, девочка. – Марни погладила собаку по голове. Через секунду они уже были друзьями. И это неудивительно. Обе ревновали Ло. Каждый раз, когда Марни думала о сексуальной рыжеволосой девушке и о том, как самодовольно улыбался Ло, ей хотелось кричать.
Он вошел в кухню и закрыл за собой стеклянную дверь.
– Все ушли. Ты довольна?
– Я не хотела расстроить твою вечеринку. Если бы ты на какое-то время ушел от своей рыжей и дал мне высказаться, вы бы могли веселиться всю ночь.
– Теперь уже поздно. Ты все испортила, и по твоей вине чуть не поднялся скандал.
– Виновата не я, а этот пьяный болтун. Не надо было обращать на него внимания.
– Извини. Я вступился за твою честь. В следующий раз, если какой-то кретин будет отпускать грязные шуточки на твой счет, я не скажу ни слова.
Она поднесла руку к виску и потерла его. При любых обстоятельствах это был нелегкий разговор, а при нынешних – особенно.
– Давай поговорим. Интересно, что же такое важное ты хочешь мне сообщить?
– Давай помогу тебе все убрать?
– Для этого ты испортила мне вечеринку?
– Нет, перестань смеяться.
– Завтра придет женщина и все уберет. Что случилось? Говори прямо.
– Я хочу рассказать тебе о письмах.
– Что именно?
– Можно мне на них взглянуть?
– В чем дело? Ты не веришь мне? Думаешь, я сам их писал?
– Покажи мне письма, – настойчиво потребовала она.
– Зачем?
– Потому что я догадываюсь, кто мог их написать.
– Что там за разговоры? – неожиданно спросил Ло.
Марни оглянулась и увидела парочку. На их лицах написано удивление, а на теле ничего не было.
Сюзетт прижала к груди полотенце, под ним ничего не было, кроме купальных трусиков. Теперь Марни поняла, кому принадлежала вторая часть купальника, которую она нашла в саду.
– Ло, что происходит? – спросил ее друг, замотанный в полотенце. – Мы на минутку зашли в спальню и…
– Вечеринка закончилась. Все ушли.
– А где Мэри Джо?
– Она ушла с одним из пилотов.
– Что? И ты отпустил ее?
– Послушай, я же не адвокат по семейным делам, верно? Поскольку ты пошел в спальню с Сюзи, Мэри ушла с другим. А теперь проваливай отсюда. Я занят.
Парочка, разыскивая свою одежду, тихо возмущалась тем, как хозяин может быть таким грубым.
– Кто посылал письма?
– Думаю, моя мама.
– Твоя мама?
Она все ему рассказала о конвертах и бумаге, найденных в тумбочке.
– У нее нет родственников, которым можно написать. Если ты покажешь мне письма, я смогу сказать, она их писала или нет.
– На, возьми, – пробормотал он, протягивая письма.
– Это не мамин почерк, но так она могла писать после парализации. Бумага и конверты ее. Я уверена, что писала она.
Лишившись последних сил, Марни опустилась в кресло и посмотрела на него.
– Я не знаю, что сказать, Ло. Не могу поверить, что мама могла так поступить.
– Ты говорила, будто она не знает, что я отец Дэвида.
– Да.
– Значит, знает.
– Вероятно, знает уже давно. Она подозревала, что ты отец Дэвида, ведь он так похож на тебя… Твое лицо постоянно мелькало на экране после полета «Шаттла»…
Собрав все свое самообладание, Марни произнесла:
– Мне очень жаль, Ло.
– Ты не виновата. Я не имею к тебе претензий.
– Я поеду к ней и поговорю.
– Не надо. Она больна и не может мне навредить. Хорошо, что это не профессиональная шантажистка.
– Я рада, что Дэвиду тоже ничего не угрожает. Знаешь, подсознательно она все же хотела, чтобы ее нашли. Иначе не указывала бы свой адрес. Все-таки для чего она делала это? После смерти Шэрон мама стала циничной. У нее непростой характер, но она никогда не была злой.