Долина гоблинов
Шрифт:
— А я их все время путаю, — честно сказал я.
— И не только вы, — улыбнувшись, проронил Эдуард Леонидович, худощавый мужчина с лохматыми, торчащими во всем стороны седыми волосами, губастым ртом и носом, похожим на грушу. — Денис Викторович ошибается. Тролли и гоблины могут быть любого роста. Маленького, большого. В сказаниях народов северных скандинавских стран тролли — великаны. В южных, к примеру, в Швеции или Дании, они ростом с человека, или ниже. Ганс Христиан Андерсен вывел троллей в знаменитой сказке «Снежная королева». Главный тролль соорудил зеркало, в котором все прекрасное уменьшалось до минимума, а безобразное увеличивалось до невообразимых размеров. Исказив до неузнаваемости всю землю и людей, живущих на ней, троллям захотелось увидеть ангелов в «истинном» свете. Как они говорили. Мерзкие уродцы поднялись до неба, и тут зеркало так перекосило, что оно разлетелось на миллионы осколков, усыпавших землю. Человек начинал видеть только дурные стороны, если осколок попадал ему в глаз. А если кусочек кривого зеркала достигал сердца, оно становилось куском льда. Интересная легенда, не правда ли?
Ну, уже о детских сказках разговор зашёл. Почему-то дискуссия начала действовать мне на нервы, я не мог осознать, почему.
— Да-да, конечно, — пробормотал я
— Кстати, надо ещё отметить интересную гипотезу уважаемого Фёдора Николаевича о генетических мутациях, которые приводили к катастрофическим изменениям внешности. И на основе и возникли мифы об уродливых существах — троллях, гоблинах, — задумчиво произнёс Эдуард Леонидович. — Существовала легенда о подменённых в колыбели детях. С деформированной внешностью, но очень умных. Коэффициент интеллекта, значительно превышающий не только ребёнка, но и взрослого человека.
— Но ведь так редко бывает, чтобы человек был одновременно умён и красив, — согласился Денис Викторович. — Метод сообщающихся сосудов. Если в одном месте убывает, в другом — пребывает. В сущности, люди опасаются и того, и другого. И слишком умных, и слишком уродливых людей. И совершенно напрасно.
Утомительный вечер вымотал мне всю душу. Когда мы с Дарси поднялись в спальню, я уже был на взводе. И надо же Дарси захотелось ещё сильнее позлить меня!
— Олег, куда ты уезжал? — спросила она.
— Какое тебе дело? — буркнул я, снимая часы и бросая в ящик стола.
— Олег! Я волновалась. Ты исчез, и мне пришлось из кожи вон лезть, чтобы тебя прикрыть!
— Ой-ой-ой, мне тебе было тяжело, — передразнивая ее, проговорил я. — Бедная, так намучилась.
Дарси взглянула на меня так, будто я превратился в дракона. Или в немыслимое, отвратительное существо.
— Я не понимаю, что с тобой произошло, — произнесла она с горечью. — Ты так изменился. На себя не похож стал. Будто тебя подменили.
Дурацкая легенда о подменённых в колыбели детях напомнила о беременности Дарси. Это разъярило меня. Придётся тратиться на маленькое существо. Совершенно бесполезное. На кой черт мне вообще ребёнок? Одни хлопоты. Будет орать по ночам, мешать спать. О сексе придётся надолго забыть. На год, а то и дольше. Вначале Дарси будет носить ребёнка, её будет тошнить, станет плаксивой, раздражительной. Потом будет заботиться о ребёнке, ей совсем будет не до меня. Весь дом провоняет использованными памперсами. Да, развод — лучший выход из этого положения.
— Дарси, мне надоели твои претензии, — откровенно сказал я, садясь на кровать. — Давай разведёмся. Действительно. Мне кажется, наш брак был ошибкой.
Она побледнела, её губы задрожали. Испугалась. Ну как же, я брошу её, беременную на произвол судьбы. Она подошла ближе и тихо спросила:
— Олег, хочешь, я сделаю аборт? Может быть, так будет лучше?
— Дарси, мне плевать, сделаешь ты аборт или нет. Это твоё личное дело. Тебе решать, нужен тебе ребёнок или нет.
— А тебе не нужен? — совсем тихо, одними губами, спросила Дарси, глаза наполнились слезами. — Или тебе вообще уже ничего не нужно? И я тоже?
Господи, она будет рыдать, умолять меня остаться. Я аккуратно повесил смокинг в шкаф и ушёл в ванную, хлопнув дверью. Выяснять отношения мне жутко не хотелось. Когда я вернулся, Дарси уже лежала в кровати, отвернувшись к стене. Я залез под одеяло, ощущая ледяной холод. Мы стали совсем чужими людьми. Но тут же отвлёкся и мысленно улыбнулся. Мои поиски почти увенчались успехом. Осталось совсем чуть-чуть. И сенсационный материал будет готов. Только как все-таки выбраться из этой проклятой Долины? Дарси! Это она мешает мне уехать отсюда!
7.
Утром я встал с головной болью. С Дарси мы не разговаривали. Лишь после завтрака она тихо спросила меня:
— Олег, ты отвезёшь меня на этюды?
— А сама ты не в состоянии дойти? Тут два шага, — ответил я грубо. — Не надорвёшься. Если плохо чувствуешь себя — сиди дома.
Она не стала спорить, только сжалась в комок, будто я дал ей пощёчину, не задавала вопросов и ничего не просила. Я решила вновь отправиться к главной пещере. Взял одну из коллекционных машин Фёдора Николаевича. Не доезжая до пещеры метров триста, я приглядел неприметные кусты и загнал туда тачку. Обошёл частокол, попытался найти хоть какую-то щель. На этот раз все было глухо заперто. Я решил, как обычно воспользоваться деревом, чтобы проникнуть в закрытое место. Заметив развесистую ольху с массивным стволом с толстыми ветвями, быстро забрался на нижний сук и перебрался повыше. Заглянув за частокол, я увидел, что там происходит какое-то движение. Из палатки выходили рабочие с ящиками, мешками. Открылись ворота, люди в рабочих комбинезонах вынесли длинный, узкий ящик и понесли куда-то вглубь леса. Я приник к биноклю. Где-то в метрах ста они остановились. Прошло четверть часа, парни вернулись с пустыми руками к воротам. Я аккуратно спрыгнул с дерева и отправился туда, где только что возились рабочие. Перед глазами раскинулась просторная поляна с тёмным прямоугольником свежей земли, немного присыпанным листьями и ветками. Вооружившись палкой, я быстро раскопал яму, чтобы добраться до ящика. Крышка слетела, я заглянул внутрь и меня чуть не вырвало. Ящик был забит костями, скалившими зубы черепами. У меня уже не оставалось сомнений, это останки людей. Я восстановил могилу и огляделся. Всю поляну занимали такие же ямы, только менее свежие. Я пожалел, что не захватил с собой мощную зеркалку, она была слишком тяжёлой, а мыльницы не хватило, чтобы запечатлеть эту живописную картину целиком. Я нашёл машину и вернулся домой.
— Олег Николаевич, Фёдор Николаевич хочет поговорить с вами, — услышал я голос надменной дамы, Софьи Леопольдовны, домоправительницы хозяина.
Он ждал меня в кабинете.
— Садитесь, Олег. У меня к вам предложение. Деловое.
— Я весь внимание, — ответил я.
— Вам понравилась аппаратура, которую вам предоставили? — поинтересовался он.
— Да, конечно. Просто класс.
— Замечательно. Вы можете забрать её с собой. Мой шофёр отвезёт вас на станцию, откуда вы сможете уехать в Москву или куда пожелаете.
— А что я должен сделать? — спросил я удивлённо.
— Никогда не интересоваться судьбой вашей жены, — коротко ответил он.
Я глубоко задумался. Фёдор Николаевич, видимо, увидел мои сомнения.
— Я предлагаю вам ещё и это, — произнёс он, доставая из-под стола серебристый, плоский чемоданчик.
Я подошёл ближе. Он щёлкнул замками, и я увидел выложенные рядами аккуратные пачки денег.
— Олег, вы устали от Дарси. Вам придётся платить ей алименты, когда вы разведётесь с ней. Ненужные траты.