Долина прокопиев
Шрифт:
Ветошка и Роза поспешили за ним. Тропа заставила их отдалиться в ненужном им направлении, провела через дремучие дебри южного Ксанфа, после чего вдруг повернула на север.
— Вот! Видишь! Заклинание свое дело знает! — сказала Ветошка.
— Ничего себе кратчайший путь! Такой крюк дали на юг, — пожал плечами Эхс, не собираясь сдаваться.
— А это для того, чтобы никто не догадался, — настаивала на своем старушка.
Тропа тем временем забирала влево все круче и круче, пока наконец не пересекла саму себя, образовав
— Да она просто издевается над нами! — вскричал Эхс. — За нос водит.
— Тропа знает, что делает, — возразила Ветошка. — А ты ее не ругай, не то обидится.
Целовать тропинку Эхс не хотел и поэтому от дальнейших колкостей удержался.
А тропа тем временем распрямилась и повела путников на север.
— Вот видишь, а ты на нее сердился, — сказала старушка. Эхс готов был с ней согласиться, но не успел, потому что клюнул носом землю. Следом плюхнулась старушка, а потом и Роза.
Почесывая ушибленный лоб, Эхс поднялся.., и снова упал.
— Да что ж это, братцы, делается! — всплеснула руками Ветошка, не решаясь встать.
— Уж очень гладкой стала тропинка, — заметила Роза.
— Скользкой, — добавил Эхс.
— Кто по скользкой дорожке пойдет, одно горе найдет, — глубокомысленно проговорила старушка и вздохнула:
— Что делать-то будем?
Посовещавшись, решили, что вперед продвигаться надо все равно, пусть не пешком, так ползком. И они поползли. Лучше всего это получалось у Розы, чуть хуже у Эхса и совсем плохо у древней Ветошки. Постепенно тропинка начала приходить в себя и наконец перестала быть ледяной, а стала обычной, земляной.
Но сюрпризы на этом не закончились: тропинка становилась то слишком ухабистой, то вдруг делалась кривой, то крутой. А в какой-то миг вдруг обросла по обочине какими-то вертикальными гладкими штуковинами. «Столбовая дорога, детушки, — со знанием дела заметила Ветошка. — В старину их в Ксанфе было много». Столбы как появились, так и исчезли, а вот земля окрасилась вдруг в густо-коричневый цвет и стала трескаться под их ногами, и в разломах показывалось что-то светлое. Не выдержав, Эхс присел на корточки и царапнул пальцем землю, потом поднес его ко рту и лизнул.
— Да это же шоколад! — воскликнул он.
— Ну вот, была тропа скользкая, потом столбовая, а теперь, стало быть, шоколадная, — проворчала старушка.
Жаль, не было с ними Айви. Она сразу догадалась бы, что это — милки вэй?
— Скажи нам сразу, тропинка, какие еще сюрпризы ты готовишь? — спросила Роза.
Вместо ответа на этот вопрос, тропинка привела их к какой-то неширокой речке.
Эхс остановился.
— По ту сторону, кажется, нет продолжения, — всмотревшись, сказал он.
Ветошка и Роза тоже начали всматриваться. Тропа пересекала реку и, действительно, как бы обрывалась.
— Авось повезет, — сказала вдруг Ветошка и поставила
И нога не ушла под воду. Поверхность оказалась твердой. Ветошка сделала еще шаг.
— Так я и думала, — сказала она. — Тропа идет по воде.
Эхс тоже вступил на водную поверхность. Она была твердой, как лед, но не холодной. «Да как же я раньше не догадался, — мысленно укорил себя Эхс, — ведь недавно шел по такой же тропе!»
Роза оказалась замыкающей.
— А тут у вас, снаружи, оказывается так интересно, — сказала она, поднимая юбку.
Ее ноги отразились в воде. Заметив это, Эхс поспешно отвел глаза, но потом не удержался и снова посмотрел. Ему было неловко. Неловко не только за то, что он как бы подсмотрел, но и еще за то, что ему хотелось подсмотреть.
— Ты чего такой красный? — спросила Роза. — Не из-за меня ли?
Вот и еще одна ловушка! Сказать ей, что действительно это она, именно она стала причиной его смущения? Нет, не надо, от этого все еще больше запутается. И Эхс отделался какими-то междометиями.
Роза в ответ рассмеялась.
А может, она просто дразнит его? А он, глупый, волнуется. Из-за какой-то медной девушки, которая лишь на миг появилась в его мире и вскоре исчезнет навеки.
С берега река казалась неширокой, но теперь, когда они дошли до середины, вдруг расширилась.
А на ее поверхности появилось столько кувшинок, что они полностью, к великому облегчению Эхса, закрыли соблазнительное отражение. Но куда же, в конце концов, клонит эта тропа? Складывалось впечатление, что ей все равно, в каком направлении разворачиваться: то она шла на север, то на юг, а иногда на восток или на запад. Теперь вот решила поплескаться в воде. Не тропа, а просто кладезь юмора!
Ветошка, с некоторых пор возглавившая поход, вдруг свалилась с тропы. Прямо в реку!
Эхс лег животом на тропу и протянул руку, чтобы вытащить старушку. Он ухитрился ухватить Ветошку за лодыжку и тут сухонькая ручонка пребольно шлепнула его по руке. Эхс в недоумении уставился на воду.
Ветошка неожиданно вынырнула на поверхность.
— Ох, прости Эхс, я думала, пиявка прицепилась или что-то такое. Все хорошо.., тропинка здесь, внизу. Спускайтесь.
И старушкина голова вновь исчезла под водой.
— Слушай, а ведь волосы у нее сухие, — указав пальцем туда, куда провалилась старушка, удивленно произнесла Роза.
Эхс молча окунул руку в речку. Рука осталась сухой.
Дойдя до места, где тропа обрывалась, Эхс нырнул в воду. Он задержал дыхание, ожидая погружения. Но вместо этого его тело перекувыркнулось и ступни приклеились к изнанке плавучего листа кувшинки. И Эхс понял, что торчит вверх ногами в этой самой реке — не реке.
Он проверил, может ли дышать, и все оказалось в порядке, даже какая-то рыбешка проплыла мимо, но вода.., это была не вода, а воздух!