Долина Счастья
Шрифт:
— Отец и матушка будут присматривать за мной, — пояснила девушка. — Благодаря им я чувствую здесь себя совсем как дома. А вот этот коврик мы привезли сюда от бабушки, из самого Бостона. Это ручная работа. Вон как приукрасило комнату.
— Да, очень мило, — сказал он упавшим голосом.
Фэнтом глядел по сторонам, и его истосковавшейся душе казалось, что теперь весь дом был наполнен изысканным благоуханием и озарен ослепительным светом неподражаемой красоты. Даже узор лоскутного коврика на полу казался ему чем-то необычным, едва ли истинным произведением искусства. И это тоже было поводом для грусти. Не он, а совсем другой счастливчик
Он понуро отправился восвояси.
— Куда же вы? Вам не понравилось? — спросила девушка.
Она взволновано последовала за Фэнтомом и тронула его за руку.
— Я так и знала! Вы вам не понравилось! — повторила она.
Она заглянула ему в лицо, и в её глазах он видел страх и смущение.
— Понравилось? Кому? Мне? — хрипло проговорил Фэнтом.
— А как вы думаете… ему здесь понравится? — спросила она.
Ее глаза умоляюще смотрели на него, а в голосе слышалось отчаяние.
И тут Джим Фэнтом словно обезумел. Он схватил её и притянул к себе, крепко прижимая к своей груди, чувствую тепло её тела и запах волос.
Затем его железная рука взяла девушку за подбородок, и её головка оказалась запрокинутой назад.
Она не сопротивлялась. Глаза её были закрыты. Джиму Фэнтому казалось, что этим самым он раз и навсегда перечеркивает то чистое, возвышенное чувство, что возникло между ними, чтобы навечно уйти за её жизни. Но даже держа её в своих объятиях, он чувствовал, как бесконечно далека была она от него.
— Послушайте! — сказал он наконец. — Я подлец. Я знаю, что не имел права прикоснуться к вам даже взглядом. Но я люблю вас. Боже, Боже мой, как же я вас люблю! Я уйду и уже больше никогда не увижусь с вами. А он… если он захочет сатисфакции… то пусть приходит и набьет мне морду. Он имеет на это полное право.
Фэнтом решительно развернулся и выскочил за дверь, задевая плечом за притолоку, спотыкаясь о порог и бросаясь затем бежать не разбирая дороги через поляну, отчаянно желая вернуть время назад, чтобы не знать о существовании этого дома, этой долины, этой девушки, и в то же время понимая, что отныне этим драгоценным воспоминаниям суждено стать смыслом его жизни.
В лесу под деревьями царила приятная прохлада, и легкий ветерок овевал его разгоряченное лицо. Одна из хлестких нижних ветвей сбила у него с головы шляпу. Фэнтом же без оглядки мчался вперед, делая это тупым с упорством человека, пытающегося убежать от себя самого.
Глава 22
Но все же эта пробежка пошла ему на пользу, и уже на подходе к дому рассудок его несколько прояснился. Фэнтом сбавил шаг и вскоре понял, что разговаривает сам с собой, ритмично повторяя вслух в такт ходьбе: «Только спокойно! Только спокойно! Ее не вернешь!» Окончательно придя в себя, он резко остановился, чувствуя, как по его лицу струятся ручьи холодного, липкого пота, и с горечью осознавая, что он, наверное,
Завидев издалека направляющегося в его сторону юношу, он остановился, и когда тот оказался уже достаточно близко, отрывисто сказал:
— Бери повозку — она вон в том сарае — и запрягай пару гнедых мустангов, что стоят в самом конце конюшни у восточной стены. Видишь эту кучу ржавых лемехов для плуга? Отвезешь их в деревню и отдашь Уилксу, пусть заточит. Скажешь, что к вечеру все должно быть готово. Заодно зайдешь в лавку и возьмешь три коробки полдюймовых медных заклепок. Вот тебе ордер на них.
Он протянул Фэнтому листок бумаги, и тот молча взял его. Он был даже рад тому, что этот высокий человек оказался столь немногословен. Юноша уже было повернулся, чтобы уйти, но тут Кендал рявкнул ему вслед:
— Постой!
Фэнтом обернулся.
— Возможно, ты здесь и останешься, — сказал Кендал, — но только имей голову на плечах. Я не злопамятен и забуду о том, что произошло между нами. Ты сделаешь то же самое, и тогда мы поладим. А если нет, то я устрою так, что Долина Счастья превратится для тебя в настоящий ад. Вот так-то!
Он не стал дожидаться от юноши ответа, а вместо этого принялся снова расхаживать взад и вперед, напряженно раздумывая о чем-то.
Фэнтому не составило большого труда, чтобы догадаться, что думы Кендала, вне всякого сомнения, имеют отношения к загадочному горбуну; и когда он вошел в конюшню, то мысли его как-то сами собой переключились с воспоминаний о хижине на поляне и красоте Джо Долан на горбуна, с его подернутыми поволокой, очень похожими на рыбьи, глазами, бледным, вытянутым лицом, таким же бескровным, как и у Луиса Кендала, но только куда более безобразным. А что, если они приходятся родней друг другу?
Шок от этой догадки снова парализовал его. По сути, он стал таким рассеянным, что войдя в стойло к мустангам, едва не лишился головы, которая наверняка слетела бы с плеч, если бы мощный удар задних ног лошади достиг цели.
Это заставило его спуститься с небес на землю. Проявляя крайнюю осторожность, он набросил на лошадей упряжь, а затем вывел их на улицу, с каждым мгновением все больше и больше убеждаясь в том, что ему ещё никогда не доводилось иметь дело с такой норовистой парочкой.
Выкатить повозку из каретного сарая не составило никакого труда, о зато десять или пятнадцать минут ушло на то, чтобы впрячь в неё мустангов. Но вот в конце концов все было готова, лемехи были благополучно погружены, и Фэнтом выехал на дорогу.
Мустанги закусили удила и, бодро похлестывая себя хвостами по бокам, резво устремились вперед, то и дело срываясь с рыси на галоп, и Фэнтому приходилось изо всех сил натягивать вожжи, чтобы сдержать их бег.
Колеса скрипучей повозки громыхали по каменистой дороге, и в душе у юноши родилось подозрение, что, очевидно, мистер Луис Кендал преследовал некую тайную цель, всучив ему именно этих лошадей7 Мустанги испуганно шарахались буквально от каждого дерева на обочине, так и норовя свернуть с дороге и, подобно парочке вспугнутых диких оленей, броситься убирать по целине, но громкое звяканье рассыпавшейся груды перекатывающегося по дну повозки железа, пугало их ничуть не меньше, и от безысходности они снова возвращались на середину дороги.