Долина Счастья
Шрифт:
Некогда ещё долина не казалась ему такой прекрасной; и все-таки ощущение надвигающейся опасности не оставляло его ни на минуту, и когда по дну каньона и оврагов, пересекающих горные склоны, душу юноша охватило ещё большее беспокойство. Как будто наступление ночи таило в себе опасность, восстающую из земли вместе со зловещими тенями.
Перед самым закатом Фэнтом забил последнюю скобу и поспешил обратно через поля, направляясь к дому Куэя; самого Куэя он застал расхаживающим взад и вперед перед конюшней — старик курил трубку и с довольным видом обозревал свои обширные владения, расцвеченные
Человек посторонний мог бы запросто принять Куэя за рядового работника. На нем были бриджи для верховой езды из грубого, дешевого плиса, заправленные в высокие ботинки с шнуровкой почти до самых колен. На нем также была брезентовая охотничья куртка с рукавами, обтрепавшимися на локтях, полы которой были в нескольких местах щедро закапаны каким-то жиром. Этот живописный наряд дополняла расстегнутая у ворота старая фланелевая рубаха и видавшая виды, потрепанная фетровая шляпа. Однако, юноша воспринял столь непритязательный вид хозяина, как добрый знак. Это как будто сближало их, а сердце Куэя казалось теперь более открытым, обнаруживая доброту и искреннее сострадание к не столь состоятельным и менее удачливым людям.
В порыве благоговейного трепета Фэнтом был готов обнажить голову перед этим человеком, и теперь медленно приближаясь к нему, он ожидал, когда Куэй заговорит с ним, что тот и сделал, одарив его самой радушной из своего арсенала улыбок.
— Ну так что, надеюсь, ты уже помирился с Чипом Лэндером и свыкся со своей дальнейшей судьбой, — сказал он.
На что Фэнтом ему ответил:
— Сами понимаете, мистер Куэй. Я никогда не забывал о вашем обещании привезти её сюда. Но в душе все равно сомневался в том, что такое возможно. А мысль о том, что я могу навсегда потерять её, казалась попросту невыносимой.
— Это не я привез её сюда, — мягко заметил Куэй. — Она сама приехала. Уж что-что, а убеждать она умеет. Я же лишь стал посредником, который открыл перед ней двери и показал дорогу, по которой идти. Она приехала сюда из-за тебя, мальчик мой. Так что благодари за это сам себя и молодость, молодость, молодость! Вот она, та самая неразменная монета, что с такой легкостью покупает расположение женщины. Что ж, будьте счастливы!
— Если нам когда-нибудь и суждено обрести свое счастье, то это будет исключительно вашей заслугой! — сказал юноша. — Она… и этот дом — полная чаша… мистер Куэй, я готов пойти за вас в огонь и в воду!
Услышав это, Джонатан Куэй поднял голову и растроганно поглядел на Фэнтома.
— Надеюсь, что так оно и будет, — проговорил он наконец.
— Именно так, и не иначе. Конечно, я понимаю, что это звучит слишком громко и напыщенно, но поверьте, это не пустые слова. Возможно, придет время, когда я ещё вам пригожусь, и вы в любое время сможете рассчитывать на меня.
Куэй немного помедлил с ответом, оставаясь неподвижно стоять, устремив взгляд куда-то в даль, но в конце концов он тихо проговорил:
— Теперь ты видишь, что я собрал в одном месте чистейший динамит и лишь просто слегка разбавил его глиной. Но лишь стоит заронить искру — и вся Долина Счастья может запылать очень ярким пламенем, Джим.
Фэнтом не ответил, он преданно смотрел на старика, ожидая от него дальнейших разъяснений,
— Я уверен, что этому никогда не бывать, но если вдруг случится непоправимое, то во всей долине не найдется ни одного человека, которому я смог бы полностью доверять и на кого мог бы положиться так же безоговорочно, как полагаюсь на тебя, Джим Фэнтом!
— Ну что вы! Ведь всех их вы спасли и вывели в люди, — настаивал Джим.
— Да все они будут насмерть стоять за вас, мистер Куэй!
— Честные и преданные люди склонны считать таковыми и окружающих, — вздохнул Куэй. — И мне отрадно слышать такие слова от тебя, Джим. Постой-ка, а вот уже и к ужину звонят… если, конечно, ты собираешься ужинать дома.
Юноша рассмеялся и зашагал через луг в сторону леса. Но со временем поселившаяся в его сердце радость от предвкушения встречи с девушкой несколько померкла, отступая перед мрачной тенью, что продолжала сгущаться над ним в течение всей второй половины дня, после нежданной встречи с горбуном. Разговор с Кендалом, спор Райнера и Кендала, невольным свидетелем которого ему довелось стать, и, наконец, разговор с самим Куэем ни в чем его не разубедили.
Тем более, что даже в самые счастливые минуты своей жизни, человеку порой бывает довольно трудно отделаться от мысли, что у Судьбы может возникнуть искушение лишить его разом всего.
Фэнтому казалось, что если, как принято считать, что Бог видит все, то Он, должно быть, сейчас смотрит на него и завидует. Подобно тому, как мальчишка наблюдает за цепочкой спешащих муравьев и нарочно давит пальцем именно того, что несете самое тяжелое семечко, так и его не оставляло ощущение, что Божественное Око, возможно, глядит с небес на землю, готовясь уничтожить его.
Или девушку! А что если, им так и не будет никогда суждено быть вместе!
Внезапно он расправил плечи и захохотал, потешаясь сам над собой из-за этого дурацкого бреда.
Ведь он не в сказке, и долина эта самая, что ни на есть настоящая, а не сошедшая со страниц книги мифов и легенд. Горы и деревья — все настоящее, и люди в Долине Счастья ничем не отличаются от остальных!
Так рассуждал Фэнтом, уговаривая сам себя, но затем понял, что мчится во весь дух, чувствуя, как страх, подступающий к самому горлу, вынуждает его бежать все быстрее и быстрее. За ним по пятам гналась тень, она летела вперед, рассудок его помутился, а по лицу струился холодный, липкий пот. И вот внезапно лес перед ним расступился, и он очутился на поляне, перед самой хижиной!
Здесь царили тишина и покой. В небе все ещё догорал розовый закат, но в доме уже был зажжен света, и в окне кухни весело мерцал яркий, желтый глазок лампы; над печной трубой вилась струйка дыма, и поднимались все выше и выше над землей, его белые колечки постепенно розовели. Ветра не было, и дым поднимался до самого неба, подобно дыму жертвенного костра. Фэнтом тихонько усмехнулся.
Он пробрался к окну гостиной и, заглянув в него, увидел накрытый для двоих стол, очаг у противоположной стены, в котором был разведен огонь, и большой белый ковер из овечьей шкуры, кажущийся пушистым облаком, спустившимся прямо с неба на залитый огненным светом. Он вернулся в кухню. Ее не было и там!