Долина солнца (рассказы)
Шрифт:
– Как ты, сынок? Похоже, становится жарко?
День клонился к вечеру, и вскоре солнце начало торопливо опускаться за охваченный пламенем багряного заката горизонт. Склоны ближних скал окрасились в нежно-розовые и меркнувшие с каждой минутой тона, и именно тогда, с наступлением сумерек, апачи ринулись в атаку.
В лощине снова загремели выстрелы, и двое замертво повалились на землю, а потом еще один. Остальных же как ветром сдуло, но они не ушли, а лишь только отступили, выжидая. Клэнахан осторожно перебрался в другое место, а затем
Ящерка выползла из-за камня, и ее маленькое тельце дрожало от жары и частых ударов крошечного сердца, в то время, как она уставилась неподвижным, словно изумленным взглядом, на огненно-рыжие волосы огромного человека с винтовкой.
* * *
Шериф Билл Глисон осадил коня. Когда утро застало их небольшой отряд далеко в пустыне, он решил ехать вперед только до полудня, а затем повернуть назад. Отправившиеся вместе с ним в погоню мужчины очень переживали за свои семьи, и дальнейшее продвижение было черевато взрывом всеобщего недовольства. Утро было уже в самом разгаре, а следы все еще вели на запад.
– Клэнахан совсем рехнулся!
– сказал Эклз, хозяин лавки из Чольи. Это был болтливый чедлвек, он самым последним изо всех увидел следы, но зато первым заявил, что здесь проехал Рыжий Верзила.
– Какого черта он едет на запад? Его единственный шанс - это отправиться на юг!
Олли Уидин, один из горожан Чольи, тронул Глисона за руку.
– Канюки, Билл. Гляди!
– Поехали, - решительно объявил Глисон, чувствуя, как внутри у него что-то сжимается. Те четверо, кого они в данный момент выслеживали, были матерыми волками, но в краю апачей все могло сложиться самым непредсказуемым образом.
– Если индейцы их всех укокошили, то так им и надо!
– зло проговорил Эклз.
– Бандюги чертовы!
Уидин с отвращением взглянул на него.
– Уж помолчал бы. Любой из них уж наверное получше тебя будет, Эклз!
Лавочник ошеломленно уставился на него.
– Но ведь они же воры!
– гневно воскликнул он.
– Конечно, - сказал кто-то, - но времена сейчас такие, что одно от другого отличить непросто. Они оступились где-то, пошли по неверноому пути. А вообще Клэнахан здорово управлялся с арканом.
Подъехав к ложбинке среди холмов, куда и вела цепочка следов, они увидели одинокого серого мерина, сонно щиплющего куст меските. А затем, подъехав поближе, стали видны и неподвижные человеческие тела, темневшие на земле. Еще никому из них прежде не приходилось становиться свидетелями подобной сцены расплаты, где пересекаются пути индейца и белого человека, и обе дороги оказываются омыты кровью и опалены пороховым дымом.
– Они неплохо постреляли!
– сказал Уидин.
– Четверо апачей на этой стороне.
– Пятеро, - сказал Глисон.
– Еще один лежит вон за тем кустом лебеды.
Послышался тихий шорох, и мужчины мгновенно вскинули винтовки, но затем замерли на месте. Стройный светловолосый мальчик в потертых, выгоревших на солнце джинсах и клетчатой рубашке дожидался их поодаль. Рядом, крепко вцепившись в его рукав, стояла тонконогая девочка.
– Уцелели только мы, мистер, - сказал мальчик.
Глисон огляделся по сторонам. Неподвижный и невидящий взгляд Джо-Яки был устремлен на яркое солнце, он словно все еще удивлялся тем белым девичьим пальцам, что перевязали его рану, и возможно это было первое и последнее проявление доброты, которое ему довелось испытать в жизни. Он был застрелен двумя выстрелами в грудь.
Мустанг Смит лежал на том самом месте, где его настигла пуля, уткнувшись лицом в камни, и на губах у него запеклась темная кровь.
Немец и мертвый сохранял столь же умиротворенный вид, какой был присущ ему при жизни. В руке у него был зажат патрон, а казенник винтовки был открыт.
Глисон еще раз оглянулся по сторонам, но не сказал ничего. Он обернулся, услышав восторженный вопль Эклза.
– А вот и денежки! Вот на этих дохлых муллах!
Олли Уидин мельком взглянул на шерифа, но промолчал. Эклз огляделся по сторонам и начал было что-то говорить, но тут же осекся, перехватив на себе тяжелый взгляд Олли, и сглотнул.
– Вот это бойня была!
– проговорил кто-то.
– Семнадцать индейцев, и все убиты, - объяснил мальчик.
– Никто не ушел.
– И когда закончилось это побоище?
– поинтересовался Глисон.
– Вчера вечером, когда начало смеркаться.
– Сначало их было шестеро. Я убил одного, а он застрелил из своего шестизарядника двоих или троих. Потом они снова полезли на нас и как будто начали окружать. Я не видел, было очень темно, но продолжалось это недолго.
Глисон взглянул на него и пожевал ус.
– И где произошла эта самая последняя битва, сынок?
– спросил он.
– Вон там.
Мужчины молча столпились вокруг. Истерзанная земля была залита кровью. Оба индейца были мертвы, и один из них был зарезан своим собственным же ножом.
Уидин украдкой огляделся по сторонам, но, похоже, остальные тоже почувствовали себя неловко и после мгновенного замешательства все потянулись обратно к оставленным в стороне лошадям. Глисон заметил, что мальчик бросил быстрый, испуганный взгляд в сторону каменного завала и разросшегося там кустарника, но виду не подал.
Олли переступил с ноги на ногу.
– Ну что, Билл, думаю, можно возвращаться? И врагу не пожелал бы связаться с такими боевыми детишками.
– Ты прав. Уезжаем.
Он помедлил еще немного, не сводя взгляда с истерзанной земли, как будто стараясь прочитать послание, оставленное на ней недавней битвой, а затем развернулся и направился к своему коню.
Всте остальные тоже избегали глядеть в сторону серого мерина, и даже если кое-кто и заметил, что фляга шерифа выскользнула из его руки, оставаясь сиротливо лежать на песке, то никто ничего не сказал.