Долина Солнца

Ламур Луис

Мэт Райан поехал дальше, стараясь держаться в тени. Ему вовсе не хотелось, чтобы его заметили бандиты.

На протяжении трех месяцев он разрабатывал свою жилу в каньоне Пима, по другую сторону горного хребта Мокинг-Берд. Дела шли неплохо, усердный труд приносил ему больше, чем если бы он был ковбоем. А уж в последнее время ему просто везло. Дважды он находил залежи, каждая из которых принесла ему примерно по сотне долларов чистого дохода. В результате за один только последний месяц он получил приблизительно три сотни золотом.

Мэт Райан знал эти холмы и тех, кто тут разъезжал. Его же не знал никто. По духу — а возможно, в какой-то степени и по крови — Мэт был сродни индейцам, он умел не оставлять после себя следов и передвигаться, оставаясь никем не замеченным. Он мог быть рядом, но его никто не видел.

Люди догадывались, что кто-то здесь есть, но кто и почему или где именно, никто не знал, и Мэта это вполне устраивало. Раз в месяц он спускался с холмов, чтобы пополнить свои припасы, но никогда не появлялся дважды в одном и том же месте. Однако на этот раз он изменил своему правилу, снова отправившись на станцию дилижансов, которой управлял Хэнна. Он убеждал себя, что едет туда лишь потому, что это заведение ближе остальных, но в душе-то знал, что истинной причиной была Китти Хэнна.

Она была прекрасна, эта милая девушка лет двадцати в ситцевом платьице, с волосами, старательно уложенными в прическу, большими темными глазами и губами, взглянув на которые мужчина лишался сна и покоя…

Пару месяцев назад Мэт Райан заезжал сюда, чтобы отведать домашней еды, приготовленной женскими руками, и прикупить кое-что из провизии, и в тот раз он довольно долго засиделся за кофе.

Он был молод, высок и строен, узок в бедрах и широк в плечах. У него было худощавое лицо с острым подбородком и зеленые глаза, поглядывавшие на окружающих с легкой иронией.

Мэт носил револьвер, заткнув его за пояс, и еще был у него винчестер, который он никогда не оставлял на седле.

Никто в окрестностях Сламберинг-Хилл не знал, кто он такой, за пределами Техаса он был просто никому не известным парнем… но уж в самом-то Техасе его хорошо помнили, на берегах Нуэсес его имя стало легендой.

Рыжий шел иноходью, и Мэт, то и дело поглядывая по сторонам, рассматривал следы на земле. Следы лошадиных копыт он тоже постарается запомнить. В конце концов цепочка следов привела его в долину, и здесь, сидя на коне, он заметил, что в той стороне, где вершина Там-Бьютт упирается в небо, над землей поднимается облако пыли.

Скорее всего, Индеец Келли… Вряд ли Данн станет самолично заниматься этим, хотя, возможно, приказ к действию был отдан именно им.

Когда Райан вошел, Китти разливала кофе, и она вдруг почувствовала, как дрогнуло и забилось ее сердце. Они виделись лишь однажды, но она запомнила его, потому что каждый раз, когда он смотрел в ее сторону, ее охватывало странное волнение, такое же, какое она испытывала теперь.

С чего бы это? Она же ничего не знает об этом человеке. Почему тогда именно он вызывает в ней эти чувства?

Повесив шляпу на крюк, вбитый в стену, он сел. Китти обратила внимание на то, что его волосы смочены водой и старательно причесаны. Значит, он специально останавливался у ручья… Не похоже на странствующего ковбоя. Или, может быть, это сделано именно для нее?

Когда он поднял на нее глаза, она поняла: так оно и есть, и ей понравилась его улыбка и то, как он смотрел на нее.

— Яичницу, — сказал он, — из четырех яиц, что-нибудь из овощей и кусок мяса. Умираю с голоду.

Она налила ему кофе, стоя очень близко к нему и замечая, как пробивается краска под темным загаром, а затем медленно удалилась, и на этот раз ее походка была не совсем такой, как обычно. Если бы это увидел ее отец, он бы очень рассердился, но этот парень не станет сердиться, он поймет, что это для него.

В комнату вошел Немец Герлах, огромный и мускулистый детина с наглыми глазами и грубыми руками. У него было широкое, плоское лицо и самоуверенные манеры, что выводило ее из себя. С ним был Фред Хитч.

Они бросили на Райана беглый взгляд, затем посмотрели внимательнее. Что-то в нем раздражало Герлаха. Но управляющий «Кей Уай» промолчал. Он наблюдал за Китти.

Герлах уселся за стол и сдвинул шляпу на затылок. Когда заказанное было принесено, он принялся за еду, по-прежнему не отрывая взгляда от девушки. Фред, казалось, был чем-то озадачен; он нахмурился и, наклонившись к Немцу, что-то тихо сказал ему.

Герлах взглянул на Мэта Райана.

— Что-то я тебя здесь раньше не видел, — заметил он.

Райан молча взглянул на него и продолжал есть. Яичница оказалась на редкость вкусной, да и кофе был куда лучше того, что он варил сам.

— Ты слышал, что я сказал? — угрожающе повторил Герлах.

Райан поднял глаза, невозмутимо разглядывая верзилу.

— Да, — сказал он, — но твое замечание не требовало ответа.

Герлах хотел было что-то сказать, но передумал и снова принялся за еду.

— Это твой гнедой? — неожиданно спросил Фред Хитч.

Райан молча кивнул… Выходит, они видели его коня? Его Рыжий был ярко-гнедой масти — единственный недостаток — и потому выделялся среди других лошадей. Наверное, лучше бы иметь темно-гнедого коня или караковой масти, а то и вовсе вороного.

— Мой, — сказал Райан.

Это любопытство и явное смущение Фреда озадачили его. С чего бы вдруг Фреду его опасаться?

— У нас здесь чужакам нет никакой веры, — внезапно объявил Герлах. — Так что езжай своей дорогой.

Райан промолчал, хотя внутри него уже закипало раздражение. Не надо, Мэт, уговаривал он сам себя, не здесь…

— Ты меня слышал? — повысил голос Герлах. — У нас и так коровы пропадают.

Китти остановилась в дверях кухни, за ней виднелся ее отец. Хэнна был человеком миролюбивым, но строгим.

— Я тебя слышу, — спокойно ответил Райан, — а если вы не досчитались коров, то поезжайте к Там-Бьютт, там и поищите.

Фред Хитч вздрогнул, как будто ему влепили пощечину, а лицо Герлаха потемнело от гнева. В его свирепом взгляде появилась настороженность.