Долина Солнца
Шрифт:
Вдоль границы, что отделяет Мексику от Аризоны, Нью-Мексико и Техаса, рыскала шайка еще совсем юного, но крайне честолюбивого и чрезмерно кровожадного бандита, известного как Рамон Заппе. Чолья и ее банк интриговал его и манил к себе необычайно, а так как успехи Заппе в последнее время были весьма значительны, он не долго думая прихватил с собой семерых своих людей и направился в Чолью, нисколько не сомневаясь в результатах.
Осадив коней перед банком и спешившись, четверо бандитов, одним из которых был сам Заппе, вошли внутрь. Остальные же остались на улице, держа наготове винтовки и ожидая реакции со стороны жителей города. Но ничего не произошло. Заппе отнес это исключительно за счет своей репутации и заважничал.
Притихшие кассиры услужливо отдали им имевшуюся в банке наличность, бандиты вскочили в седла и непринужденно поскакали из города. Но тут случилось то, что никоим образом не входило в их планы. Что произвело впечатление на всех плохих парней в округе.
На самом выезде из города из-за каменной стены был открыт шквальный огонь, и на пространстве не более пятидесяти ярдов остались лежать пятеро грабителей. А еще двое повисли на подходящем для этого дела тополе, там же, на краю города. И только одному человеку досталась невероятно быстрая лошадь. Удалось бежать ему.
На всех потаенных тропинках поговаривали, что все произошедшее — простая случайность, и лишь один человек сомневался в этом. Рыжий Верзила Клэнахан не забыл молодого отважного всадника, который изъездил с ним множество дорог, с которым он стоял рядом, усмиряя ганфайтеров, собравшихся в салуне Додж-Сити. Рыжий Верзила вспоминал о Билле Глисоне и улыбался.
В последующие месяцы подобные попытки предпринимались дважды, но между тем разом и обоими этими случаями было одно существенное отличие. Теперь уйти не удалось никому. Чолья, совершенно очевидно, становилась местом, от которого лучше держаться подальше.
Такое положение дел заинтриговало Рыжего Верзилу. Ибо он был в некотором роде художником, хотя это слово, возможно, здорово бы его озадачило. Он был также неплохим тактиком и просто человеком, наделенным чувством юмора. С Джо-яки он встретился в маленьком городишке по ту сторону границы и, сидя с ним за бутылкой текилы, пытался оживить память полукровки и выяснить, почему же Чолья столь устойчива к бандитским налетам.
Должно же быть что-то такое, возможно, какая-то мелочь, из-за чего все срывается. Вот бы разгадать эту тайну и сыграть с Биллом хорошую шутку: ворваться в Чолью, ограбить городской банк и преспокойненько убраться, натянув нос своему бывшему напарнику.
Да и время тому благоприятствовало. Викторио 14 вышел на тропу войны. Он и его люди угоняли лошадей, находившихся в распоряжении армии, убивали солдат, спланировали несколько сражений, из которых вышли хотя и не победителями, но и не побежденными. Местное население было не на шутку встревожено, так что организовать за ними погоню будет нелегко, да и длительной она не будет — люди боялись далеко уезжать от своих домов.
— Думай! — Рыжий грохнул волосатым кулаком по столу. — Пораскинь мозгами, Джо! Должен быть какой-то знак! Не из-под земли же выскочили те парни!
14
Викторио (183?-1880) — вождь племени чирикуа-апачи. В 1877-1880 годах вел беспощадную партизанскую войну против США и Мексики.
Джо-яки замотал головой, устремив затуманенный взгляд на дно своего стакана.
— Ничего я не понимаю… совсем ничего. Кроме как…
Голос его затих, но Рыжий Верзила схватил его за плечи и встряхнул:
— Кроме чего, Джо? Ты видел что-то необычное! Думай же!
Джо-яки усиленно хмурился и глубокомысленно морщил лоб, стараясь согнать вместе разбредающиеся мысли и заарканить идею, пришедшую к нему мгновением раньше. Они говорили об этом уже сто раз!
— Да ничего не было! — упорствовал он. — Только вот когда мы сидели перед банком, что-то сверкнуло, будто на зеркало попало солнце. И «зайчик» по улице. Вот так! — Он сделал широкий жест рукой, роняя на пол стакан.
Клэнахан поднял стакан, снова наполнил его и задумался.
— И всего-то? Ты уверен?
В один из дней, улучив момент, когда Глисона не было в городе, Рыжий Верзила сам заявился в Чолью. Ему очень не хотелось этого делать, но он предпочитал самолично убедиться во всем. А потому он отправился в банк, где, небрежно поглядывая по сторонам, разменял некоторую сумму денег. И вот тут-то сердце у него вдруг учащенно забилось, и он улыбнулся кассиру, протянувшему ему купюры.
Подальше запрятав свои деньги, Рыжий Верзила вышел из банка. Так вот оно что! Ну конечно же, проще и быть не может!
Банк был расположен таким образом, что лучи утреннего солнца падали прямо в окна и, проходя сквозь стекло, отражались от зеркала, висевшего на верхней половинке двери, что вела в помещение кассы, где хранились деньги.
Если дверь открыть внезапно, то отраженные солнечные лучи попадут в окна домов на противоположной стороне улицы! Солнечный зайчик пробежит по витринам всех выстроившихся вдоль улицы заведений, ударяя в глаза хозяину салуна, бакалейщику, владельцу скобяной лавки, и закончит свой путь на лицах праздных бездельников, ошивающихся перед конюшней. И тогда кто-нибудь из них непременно заметит эту вспышку — и вот вам предупреждение.
Своих людей Рыжий Верзила отбирал придирчиво и строго, зная, кто лучше всего подходит для такой работы. Прежде всего Джо-яки, потому что в трезвом состоянии он был на редкость сдержан и хладнокровен, затем Мустанг Смит и Немец, потому что в окрестностях Чольи их никто не знал, и к тому же они были людьми способными и опытными. Затем Рыжий дождался, когда в окрестностях города появился Викторио, и отправил в город насмерть перепуганного мексиканца, наказав ему сообщить о набеге апачей.
Отряд под командованием шерифа Билла Глисона, включавший практически половину боеспособного мужского населения, выехал из города, а Рыжий Верзила вместе с Джо-яки въехал в него. Мустанг Смит и Немец прибыли несколькими минутами раньше, так как именно Смит должен был помешать кассирам открыть зеркальную дверь.
Все прошло без сучка без задоринки. Трое работников банка совершенно растерялись, когда им не удалось подать сигнал, их связали по рукам и ногам, а деньги переложили в холщовые мешки. И только когда четверка уже была на выезде из города, один из сидящих у конюшни узнал Джо.
Лежащая под раскаленным небом пустыня была похожа на помятый медный лист, покрытый толстым слоем пыли, с разбросанными на нем кое-где редкими валунами. То здесь, то там из земли торчали ощетинившиеся иголками кактусы или же пучки коротколистной юкки, а бесплодные просторы перерезали глубокие шрамы пересохших речных русел. И вот наконец осталось позади последнее уединенное ранчо, находившееся в шести милях к югу от Чольи, они ехали навстречу вечеру, не загоняя лошадей, но и не задерживаясь в дороге.