Долина страха
Шрифт:
— Мы выясним все на суде. А пока пошли, Мак-Мердо, и советую вести себя смирно, не то получите прикладом по голове. Отойдите, мистер Мак-Гинти, предупреждаю вас, во время исполнения служебных обязанностей я сопротивления не выношу.
В лице и в позе капитана чувствовалась такая решительность, что Мак-Мердо и Мак-Гинти осталось только подчиниться. Однако мастер на прощание шепнул несколько слов арестованному.
— А как же?.. — Он указал большим пальцем через плечо, и Мак-Мердо понял, что он имеет в виду фальшивые доллары.
— Все в порядке, — шепнул Мак-Мердо. У него был тайник под полом спальни.
— До свидания, — громко сказал Мак-Гинти,
Инспектор подозрительно покосился на них.
— Вы, двое, — обратился он к полицейским, — сторожите арестованного и стреляйте, если он выкинет какую-нибудь штуку. Я обыщу дом.
Но обыск ничего не дал. Мак-Мердо повели в полицию. Стемнело, дул резкий ветер, который нес колючий снег. Людей на улицах было мало, но встречающиеся жители города, ободренные темнотой и присутствием полиции, открыто осыпали арестованного оскорблениями.
— Линчевать проклятого Чистильщика! — крикнул кто-то. — Линчевать!
После короткого допроса Мак-Мердо поместили в общую камеру. Там он увидел Болдуина и других участников нападения.
Но длинная рука ложи проникала и в убежище закона. Ночью какой-то полицейский вошел в камеру с охапкой соломы и вынул из нее две бутылки виски, несколько стаканов, ужин и колоду карт. Арестованные провели ночь очень весело. Утро показало, что им действительно нечего опасаться.
С одной стороны свидетели нападения — метранпаж и наборщики — признали, что освещение было слабое, а они волновались и потому не могут теперь клятвенно удостоверить личности нападавших; ловкий адвокат, приглашенный Мак-Гинти, совсем их запутал. Пострадавший, который дал показания в больнице, помнил лишь, что первый, ударивший его человек, был с усами. Стенджер, правда, добавил, что убежден в причастности к нападению Чистильщиков, потому что из всех окрестных жителей только они одни его ненавидят, и он уже не раз получал от них угрожающие письма. Но, с другой стороны, шестеро граждан, в том числе и муниципальный советник Мак-Гинти, заявили, что все обвиняемые в момент нападения играли в баре Мак-Гинти и ушли очень поздно. Бесполезно прибавлять, что обвиняемых отпустили, сказав им несколько слов, очень похожих на извинение, а капитану Мервину и всей полиции сделали замечание за неуместное усердие.
Когда огласили решение, в зале раздались громкие крики одобрения. Мак-Мердо глянул и увидел много знакомых лиц. Братья ложи улыбались и махали шляпами. Остальные присутствующие, сжав губы и сдвинув брови, молча смотрели на оправданных, когда те выходили из суда. Только один малорослый, чернобородый парень крикнул им вслед:
— Вы, проклятые убийцы!.. Мы еще поймаем вас!
Глава 5. Самый мрачный час
Если что нибудь и могло увеличить популярность Мак-Мерло среди братьев, так этот арест и оправдание. Он уже заслужил репутацию веселого гуляки, человека гордого и вспыльчивого, неспособного снести оскорбление хотя бы и со стороны самого всемогущего мастера. Вдобавок все приходили к выводу, что среди них нет другого брата, готового так охотно принять участие в деле, способного быстро составить смелый и удачный план. Впрочем, некоторых старших братьев ложи, в том числе и Болдуина, явно раздражало такое быстрое возвышение новичка. Но они сторонились Мак-Мердо, потому что он так же легко вступал в драку, как смеялся и шутил.
Однако, приобретая расположение товарищей, в другом месте Мак-Мердо сильно проиграл во мнении. Шефтер больше не хотел иметь с ним никакого дела и не позволял ему приходить в свой дом. Влюбленная Этти не могла отказаться от Джона, хотя здравый смысл и ей подсказывал, к чему повел бы брак с таким человеком. Раз утром, после бессонной ночи, девушка решила повидаться с Джоном и уговорить его отказаться от темных дел, в которые он погряз. Она отправилась к дому старой ирландки. Дом был пуст. Она проскользнула в комнату, где, как она знала, жил Мак-Мердо. Джон сидел за столом и писал что-то. Шагов Этти он не услышал. Внезапно ее охватил порыв шаловливости. Она на цыпочках подкралась к Джону и неожиданно положила руку ему на плечо.
Если Этти надеялась испугать его, то это ей более чем удалось. Джон мгновенно вскочил, точно подброшенный пружиной, и повернулся. Левая рука его смяла лежавшую перед ним бумагу, а правой он едва не схватил девушку за горло. Секунду он смотрел на нее бешеным непонимающим взглядом, потом на лице изобразилось облегчение, удивление, радость.
— Ох, это вы, Этти, — сказал Джон, отирая мгновенно вспотевший лоб. — Подумать только, что вы, сердце моего сердца, пришли ко мне, а я вас так встречаю! Ох, Этти, позвольте мне загладить мой поступок! — он протянул к ней руки.
Но она еще не отделалась от воспоминания о той гримасе преступного страха, которая в первый миг исказила его лицо. Этти была уверена, что это не просто испуг человека, пораженного неожиданностью.
— Что с вами? — спросила она. — Почему вы так испугались меня? О, Джон, если бы ваша совесть была чиста, вы не посмотрели бы на меня таким взглядом.
— Я думал о другом, и когда вы подкрались на ваших ножках…
— Нет, нет, Джон. — В ней вдруг шевельнулось подозрение. — Дайте-ка мне письмо, которое вы писали.
— Этти, я не могу исполнить вашей просьбы.
Подозрения девушки превратились в уверенность.
— Вы писали другой, — сказала она. — Я знаю, иначе вы не стали бы скрывать от меня письмо. Может, вы писали вашей жене? Я даже не знаю наверняка, что вы холосты. Ведь вас здесь никто не знает.
— Я не женат, Этти. Клянусь, вы для меня единственная женщина в мире!
Он даже побледнел от волнения.
— Так почему же, — спросила она, — почему вы не хотите показать мне письмо?
Он посмотрел на нее нежно и она не могла не поверить ему.
— Милая, — ответил он, — я дал клятву не показывать его, и, как не нарушил бы слова, данного вам, так сдержу и обещание, взятое с меня другими. Дело касается ложи, и это тайна даже от вас. Если я испугался прикосновения вашей руки, неужели вы не понимаете почему? Ведь это могла быть и рука врага.
Он привлек ее к себе, и поцелуи окончательно разогнали ее сомнения и страхи.
— Сядьте рядом со мной. Конечно, странный это трон для королевы, но ваш бедный жених пока не может найти ничего лучшего. Полагаю, со временем он предложит вам что-нибудь более вас достойное. Ну, скажите, теперь вы снова спокойны? Да?
— Как могу я быть спокойна, Джон, когда в любой день могу услышать, что вас судят за убийство? Мак-Мердо — Чистильщик! Эти слова каждый раз пронзают мое сердце.
— Поверьте, дорогая, дело не так плохо, как вы думаете. Просто мы стараемся собственными средствами отстоять свои права.
Этти прижалась к нему.
— Бросьте их, Джон! Ради меня — бросьте!.. Я пришла просить вас об этом. О, Джон, видите, я умоляю вас на коленях!
Он поднял девушку и, прижав ее к своей груди, постарался успокоить.