Доллар всемогущий. Как работает экономика глобализованного мира
Шрифт:
Что произойдет, если Китай сможет производить что угодно, включая самолеты (которых сейчас он не производит), дешевле и эффективнее? Для США все равно будет выгодно специализироваться в производстве самолетов, если они смогут делать это более эффективно (по сравнению с радиоприемниками), чем Китай. Представим себе, что США, используя равные ресурсы, могут сделать два самолета или 50 тысяч радиоприемников, а Китай – три самолета или 150 тысяч радиоприемников. Для изготовления каждого самолета Америке пришлось бы принести в жертву 25 тысяч радиоприемников, а Китаю – 50 тысяч. Подобное «жертвоприношение» – это метод, с помощью которого экономисты измеряют стоимость изготовления такого самолета. США жертвует меньшим, что означает:
Таким образом, специализация и свободная торговля оборачиваются ростом количества товаров и снижением их себестоимости. Ниже себестоимость – ниже цены. Китай получает самолеты, в которых нуждается для удовлетворения страсти к путешествиям своего богатеющего населения, а Лорен Миллер экономит часть своего бюджета, купив китайский радиоприемник в магазине Walmart. Как следствие, у нее остается больше денег, чтобы потратить их на что-нибудь другое, например, сходить в выходные с детьми в боулинг.
Более низкие цены означают более низкую стоимость жизни. Поскольку инфляция равнозначна росту стоимости жизни, ее уровень тоже снижается. Центральные банки, ответственные за управление денежной массой, процентными ставками и макроэкономикой своих стран, видят свою задачу в том, чтобы держать инфляцию на цепи, гарантируя экономическую и финансовую стабильность. Они устанавливают темпы роста инфляции. Если цены растут быстрее этого показателя, банк поднимает процентную ставку, чтобы ограничить доступ к кредитам и снизить траты; тогда ретейлерам труднее поднимать цены. Дешевые китайские товары тоже помогают сохранять процентные ставки в США на низком уровне. Это, в свою очередь, помогает держать на низком уровне стоимость потребительских и предпринимательских кредитов. Дешевые китайские товары дают Лорен Миллер возможность платить ипотеку за свой дом и покупать в него разные вещи.
Короче говоря, свободная торговля гарантирует повышение жизненных стандартов для всех. Но так ли это на самом деле?
В реальности мир устроен не так, как описано выше, – и никогда не был так устроен. Во-первых, транспорт – даже в эпоху контейнерных перевозок – имеет свою стоимость, как финансовую, так и экологическую. Это одна из причин, по которым автомобильная промышленность Китая переживает бурный рост и в настоящее время превосходит размерами американскую и японскую, вместе взятые.
Да и рабочие не настолько универсальны. Тот, кто умеет собирать радиоприемники, не обязательно разбирается в конструкции самолетов. От работников разных производств требуются разные трудовые навыки, приобрести которые не так просто. Это может вести к массовой потере рабочих мест, сопровождаемой катастрофическими последствиями для таких городов, как Флинт. Покупка нового китайского радиоприемника может казаться финансово разумной с точки зрения отдельного человека, но на государственном уровне она оборачивается серьезными политическими и экономическими потрясениями.
Жители разных стран мира так же, как Лорен Миллер, совершают еженедельные покупки в супермаркетах вроде Walmart. Доллары, евро, иены и другие валюты, которые тратят покупатели, способствуют процветанию развивающихся стран, превращенных в мастерские мира. Гиганты ретейла наподобие сети Walmart продают дешевые радиоприемники жителям «ржавого пояса», которые когда-то производили их сами. Сегодня, когда эта промышленность исчезла, не выдержав конкуренции, люди, которые в ней работали, попадают в еще большую зависимость от таких ретейлеров, как Walmart, потому что иначе им не свести концы с концами. Ирония заключается в том, что причиной тому стала стратегия Walmart,
Теоретически глобализация и свободная торговля служат интересам потребителей и стран в целом. Теоретически. Но жители Гуанчжоу или Тихуаны не голосуют на американских выборах. В отличие от жителей Флинта, потерявших источник средств к существованию. Что хорошо для мира в целом или даже для Америки в целом, которая выигрывает от снижения стоимости жизни, то не обязательно хорошо для локальных экономик, а также для государственных чиновников, несущих ответственность перед своими гражданами. Кое-кто – и не только в Америке – чувствует, что блага глобализации прошли мимо него. Проигравшие в этой игре протестуют, и потому растут националистические и изоляционистские настроения, а также стремление устанавливать деловые контакты с теми, кто находится ближе – и географически, и эмоционально. Зреет конфликт между внутренней политикой и глобальной экономикой.
Что могут сделать правительства для защиты убыточных производств и депрессивных регионов от угроз свободной торговли и снижения дефицита торгового баланса? Для начала – ограничить нас в нашем выборе. Например, сделать китайский радиоприемник менее привлекательным для покупателя, а то и вовсе убрать его с рынка. Хотите, чтобы люди покупали американское? Тогда добейтесь того, чтобы импортные товары были относительно дорогими или труднодоступными. Попробуйте обложить поступающие в страну товары пошлинами или ревностно следите за тем, чтобы их объем не превышал установленной квоты.
На самом деле по-настоящему свободной торговли почти не существует. Барьеры для коммерческой деятельности есть везде – от таможенников, проверяющих чемоданы на наличие контрабанды, до наценок, удваивающих цену товаров, поступающих в Бутан. Эти барьеры принимают самые разнообразные формы.
Иногда та или иная страна устанавливает наценку на экспортируемые товары, делая их более дорогостоящими для зарубежных покупателей. Это может показаться странным, поскольку обычно цель производителя – продавать дешевле своего соседа. Еще более странно это выглядит, когда чем-то подобным занимается Китай. Но такое случается. Высокие мировые цены на зерно побуждали китайских фермеров продавать свой урожай за границу, что привело к нехватке зерна внутри страны. Для восстановления баланса правительство, опасавшееся, что в стране не хватит продовольствия, по сути ввело налог на экспорт. На долю Китая приходится одна пятая мирового населения, но только 7 % пригодных для сельского хозяйства земель.
И наоборот, правительство может выделить убыточным отраслям прямые субсидии, как, например, мы наблюдали в случае с некоторыми европейскими авиакомпаниями, или уменьшить им налоговую нагрузку. Еще более лобовой метод заключается в попытке контролировать валютный курс.
Чем ниже стоимость национальной валюты, тем выгоднее экспортировать за рубеж товары. Именно в этом неоднократно обвиняли Китай.
Одним из наиболее ярких примеров этого служит сталелитейная промышленность. Сегодня к ней приковано внимание всего мира. Невероятная скорость, с какой Китай стал мировой фабрикой, а также стремление преодолеть последствия финансового кризиса 2008 года привели к строительному буму, что, в свою очередь, означало рост спроса на сталь. К 2015 году Китай выплавлял половину всей стали, производимой в мире, и большая ее часть предназначалась для внутреннего потребления. Правительство субсидирует не только производителей стали, но и энергетиков, работающих на эту отрасль. В результате Китай смог продавать сталь ниже мировых цен. Это явление известно под малосимпатичным названием демпинга. Оно привело к падению цен на сталь во всем мире.