Доллары в банке
Шрифт:
А я должен до конца роль сыграть, чтобы отпустить оперативников. Я их вызываю. «Таксисту» пальцем грожу: ты смотри внимательнее, кого берешь, а то в следующий раз вместе с ними попадешь!
– Да-да, вы уж извините!
Второй – «покупатель» – заходит.
– Мы тебе простим эту покупку, но чтобы ты больше такими вещами не занимался!
«Покупатель» удаляется – тоже с извинениями и обещаниями исправится.
Мы арестовали этого жулика. Своим «артистам» говорю: вы только до конца следствия жулику на глаза не попадайтесь, чтобы он не понял.
Хитрая получилась
След из прошлого
Был сентябрь, четвертое число, – вспоминает Максим Юрьевич. – Поступило сообщение: найден труп девушки. Выезжаем на место происшествия. Уголовный розыск, участковый, прокуратура, начальник РОВД. На пустыре лежит труп девушки, полностью раздетой. Причем рядом с ней нет предметов ее одежды. Ни одного – ни обуви, ни трусиков, ни юбки, ни кофточки. Есть телесные повреждения. Видны следы насилия, ее задушили. Поза такова, что, вероятно, был совершен половой акт. И труп лежит дня три. По некоторым специфическим признакам.
Начинаем заниматься. В первую очередь установили личность погибшей. Девушка жила недалеко от места, где нашли тело. Метров 500 от этого пустыря. Жила с родителями, не замужем. Работала на предприятии. Очень часто ходила в один из баров в этом микрорайоне.
Одна из основных версий: преступник – кто-то из посетителей бара. Три дня назад перед смертью девушка посетила это заведение. Установили всех, кто был в этом баре. Труд кропотливый, невероятно тяжелый: потому что в баре, понятное дело, потребляют спиртное. Для многих клиентов все дни – как один. Они путаются в датах, путаются во времени. Когда установили, с момента убийства прошло уже не три дня, а пять.
Начинаем раскручивать, всех проверять. Очень много судимых, и к тому же – за тяжкие преступления. Очень многим погибшая нравилась как женщина. И пусть они не домогались, но какие-то знаки внимания в том же баре ей оказывали. Девушка не была легкого поведения, хотя бар посещала, может быть, с целью знакомства.
Но грубые, явные знаки внимания она пресекала, отвергала. Невольно напрашивалась такая версия: кто-то из посетителей подвыпил, стал приставать, девушка отвергла его домогательства и тот ее убил. Такая была версия – часть оперативников отрабатывала ее.
Было и другое, довольно достоверное предположение. В том же районе жил один психически больной. Начинаем с ним заниматься. Любопытное получилось общение! Он шизофреник – у него речь немного приторможенная: «Ольга? Я ее знаю. Она мне очень нравится. Я ее пару раз провожал до дома. Но она всегда говорила – ты дурак, не ходи за мной! Но она мне очень нравилась!»
У нас аж руки зачесались! Вроде близко!
– Чем ты занимаешься, что делаешь?
– Я очень люблю смотреть фильмы про убийства. Про Машу – следователя. (Как раз шел сериал «Тайны следствия») Я, – говорит, – люблю этот сериал!
Шизофреник, потерпевшая нравилась, несколько раз провожал ее, смотрит фильмы про убийства. Господи, да тут близко-близко!
Дальше работаем, ищем и выявляем очень важную свидетельницу. Самогонщицу! Она долго не говорила, при даче показаний пришлось бы признаться в продаже самогона. Убедили ее, что нужно дать показания. Шинкарка и говорит: «В ночь перед убийством Ольга заходила с неизвестным мне парнем, попросила бутылочку вина».
Потерпевшая пила только вино. Не водку, а вино. А самогонщица еще вином приторговывала. С девушкой был парень. Высокий, «темненький». Она общие приметы запомнила, была ночь.
– Но, – говорит самогонщица, – я хорошо запомнила походку этого парня! А у него походка своеобразная была, вразвалочку. Как у орангутанга, размахивая руками, с ноги на ногу. Как у Григория Распутина (Пикуль описывал, у меня такая была ассоциация!)
Мы проводим оперативное опознание, самогонщица смотрит на походку шизофреника. « Похож! – такая же походка». Нам пришлось брать книги по психиатрии, изучать все про шизофреников. Как они воспринимают. Как их разговорить. Все изучили. Пытались доказать. Провели обыски у него. Одежды не нашли!
Отрабатываем тот бар. Отрабатываем судимых. Ее связи. Полтора месяца – ничего нет! И в отношении психически больного, кроме того, что я рассказал, больше ничего нет. Хотя было похоже – соседка самогонщица опознает! И основные косвенные моменты, которые могут указывать на его причастность. Когда ему стало известно, что Ольга убита, он так спокойно к этому отнесся – это тоже насторожило. Убийцы обычно разыгрывают незнание. Бьемся, бьемся – ну никак!
Понимаем, что версия с психом нас ни к чему не приведет. По крайней мере, на этом этапе мы ее не сможем доказать. Нужно его вывести его из себя – психологически, как Раскольникова у Достоевского! Выяснить его причастность. Тоже игра, вопросы – ловушки. Опять же не получается!
Начинаем расширять круг версий. Решили посмотреть: а были ли аналогичные случаи? Убийства, или изнасилования без убийств, когда преступник брал одежду. Приходит ответ, что таких случаев не было. Не то, что в нашем районе, а вообще в области!
Начинаем вручную смотреть все материалы – не было ли возбуждено дело по изнасилованию, или по попытке изнасилования. Сначала по прошлому определить человека, а потом перейти к настоящему.
И находим материал. Хорошо, что он не был уничтожен, может быть, мы бы не раскрыли преступление. Материал был восьмилетней давности. Шла девочка, к ней подбежал парень, стукнул ее, содрал с нее всю одежду, потом пытался изнасиловать, но ничего не получилось, она закричала, кто-то по улице шел, он собрал всю одежду и убежал. Такой был момент.
И эта девочка только описывала преступника, но он не был установлен. Нам сначала пришлось вернуться к тому материалу. Та девочка уже стала большой. Опять – как она описывала того преступника, какие у него были приметы. Сопоставили приметы, по возрасту, где это было совершено. Тот первый случай – в другом районе города. Стали анализировать, кто живет, кто это. И вышли на предполагаемого человека, преступника, который как раз в этом доме живет. У него такая же походка своеобразная. Стали пристальнее парня изучать – он оказался довольно своеобразным человеком.