Долой среднее! Новый манифест индивидуальности

Роуз Тодд

Причину того, почему ученые, учителя и работодатели взяли на вооружение ошибочную концепцию «среднего человека», следует искать в 1819 году. В этот год из стен университета вышел крупнейший ученый, бельгиец Адольф Кетле.

Математика и общество

Кетле родился в 1796 году, в возрасте двадцати трех лет он получил докторскую степень по математике – первую, которую когда-либо присуждал Гентский университет. Умный и жаждущий признания молодой человек мечтал прославиться подобно своему кумиру – Исааку Ньютону. Кетле восхищался ученым, открывшим тайные законы Вселенной и отыскавшим строжайшие принципы в хаосе времени и пространства. В качестве области для достижения столь же блестящих результатов юноша избрал астрономию – ведущую

науку того времени [36] .

36

Полное имя ученого Ламберт Адольф Жак Кетле. Сведения о биографии и взглядах см. в работах Alain Desrosi'eres, The Politics of Large Numbers: A History of Statistical Reasoning (Cambridge: Harvard University Press, 1998), chap. 3; K. P. Donnelly, Adolphe Quetelet, Social Physics and the Average Men of Science, 1796–1874 (London: Pickering & Chatto, 2015); Gerd Gigerenzer et al., The Empire of Chance: How Probability Changed Science and Everyday Life (Cambridge: Cambridge University Press, 1989); Ian Hacking, The Emergence of Probability: A Philosophical Study of Early Ideas about Probability, Induction and Statistical Inference (Cambridge: Cambridge University Press, 1975); Ian Hacking, The Taming of Chance (Cambridge: Cambridge University Press, 1990); T. M. Porter, The Rise of Statistical Thinking, 1820–1900 (Princeton: Princeton University Press, 1986); Stephen M. Stigler, The History of Statistics: The Measurement of Uncertainty before 1900 (Cambridge: Harvard University Press, 1986); Stephen M. Stigler, Statistics on the Table: The History of Statistical Concepts and Methods (Cambridge: Harvard University Press, 2002).

В начале XIX века крупнейшие ученые умы обратили свой взор к небесам. В те годы собственная обсерватория с телескопом служила главным признаком научного величия нации. В Бельгии таковой не было. В 1823 году Кетле каким-то чудом умудрился получить у голландских властей (Бельгия тогда была частью Голландии) невероятно крупную сумму на строительство обсерватории в Брюсселе и вскоре ее возглавил [37] . Пока длилось строительство, ученый посетил ряд европейских обсерваторий, чтобы познакомиться с новейшими методами наблюдений. По всей видимости, он и впрямь готовился к завидной карьере и научному признанию, но в 1830 году, до окончания турне по Европе, до астронома дошла пренеприятнейшая новость: в Бельгии началась революция. Брюссельскую обсерваторию заняли повстанцы [38] .

37

Stigler, History of Statistics, 162.

38

Porter, Rise of Statistical Thinking, 47.

Кетле не знал, как долго продлится восстание и будет ли новое правительство спонсировать завершение строительства – да что там, сохранит ли он пост королевского астронома Бельгии! Настал переломный момент, после которого и его жизни, и отношению общества к отдельному человеку суждено было полностью измениться [39] .

До этого Кетле не интересовался ни политикой, ни сложностями межличностного взаимодействия. Его единственной страстью была астрономия. Он старался держаться поодаль от любых общественных потрясений – уму, занятому возвышенными научными изысканиями, было не до них. Но когда революция ворвалась буквально к ученому в дом, точнее в обсерваторию, вопросы общественного поведения вдруг приобрели для него актуальность. Кетле страстно мечтал о крепкой власти, которая издавала бы разумные законы и вела трезвую политику, препятствующую социальному хаосу, который разрушил его будущую карьеру и, по-видимому, грозил охватить всю Европу. Но путь к мечте преграждала одна проблема: современное общество было непредсказуемым. Казалось, что человеческое поведение не поддается влиянию закономерностей, что оно непостижимо – в точности как Вселенная до появления Исаака Ньютона [40] .

39

Porter, Rise of Statistical Thinking, 47–48.

40

T. M. Porter, “The Mathematics of Society: Variation and Error in Quetelet’s Statistics,” British Journal for the History of Science 18, no. 1 (1985): 51–69, citing Quetelet, “Memoire sur les lois des naissances et de la mortalite a Bruxelles,” NMB 3 (1826): 493–512.

И вот в ходе размышлений о революции, положившей конец его карьерным планам, на Кетле снизошло озарение. А может, создать науку управления обществом? Он всю жизнь выискивал скрытые закономерности в загадочных путях небесных сфер, так нельзя ли с помощью той же науки выделить законы, сокрытые в мнимой хаотичности общественного поведения? И Кетле поставил перед собой новую цель. Воспользовавшись методами астрономии для изучения людей, он создаст социальную физику и станет новым Исааком Ньютоном [41] .

41

Porter, Rise of Statistical Thinking, 104.

Кетле повезло: исторический момент благоприятствовал изучению общественного поведения. Европу захлестнула первая в истории волна «обширных массивов данных», а один историк даже назвал происходящее «лавиной цифр» [42] . В начале XIX века разные страны, в частности их военные ведомства, принялись внедрять широкомасштабные бюрократические структуры, а те, в свою очередь, собирали и публиковали массу данных о простых гражданах, например: ежемесячное количество рождений и смертей, ежегодное количество заключения в тюрьму, число случаев заболеваемости в каждом отдельном городе и тому подобное [43] . То была заря современной эпохи сбора данных, но никто в то время не умел толком интерпретировать всю эту разношерстную информацию в целях использования. Большинство ученых тогда полагали, что чересчур сложные социальные данные не подлежат анализу. Но Кетле решил применить к ним математические методы из астрономии.

42

I. Hacking, “Biopower and the Avalanche of Printed Numbers,” Humanities in Society 5 (1982): 279–295.

43

C. Camic and Y. Xie, “The Statistical Turn in American Social Science: Columbia University, 1890 to 1915,” American Sociological Review 59, no. 5 (1994): 773–805; and I. Hacking, “Nineteenth Century Cracks in the Concept of Determinism,” Journal of the History of Ideas 44, no. 3 (1983): 455–475.

Ученому было известно, что одной из стандартных задач любого астронома XVIII века было измерение скорости движения небесных тел. Эта задача решалась путем записи продолжительности времени, за которое объект – планета, комета, звезда – преодолевает расстояние между двумя параллельными линиями, нанесенными на стекло телескопа. Например, если астроном хотел вычислить скорость движения Сатурна и предсказать, в какой точке планета окажется в будущем, он брал карманные часы, запускал их в момент, когда Сатурн касался первой линии, и останавливал, как только планета касалась второй отметки [44] .

44

Porter, Rise of Statistical Thinking, 95.