Шрифт:
Annotation
Как и обещал, переписываю первую часть. Рабочая версия черновика. Советы, мнения и тапки приветствуются. Очень приветствуются.
Рымин Андрей Олегович
Рымин Андрей Олегович
Доля слабых New
Вслед за Бурей
Книга первая
Доля слабых
Судьба
(Пролог)
Толчок, прыжок. Толчок, прыжок. Ноги Йенны, как будто живут своей жизнью. Движения гибкого тела грациозны и выверенны. Поджарые мускулистые руки в такт бегу летают назад и вперед. Мешок на спине мелко скачет вверх-вниз, хоть и плотно притянут ремнями. Собранные в хвост рыжеватые волосы, наоборот, мотыляются из стороны в сторону. Голубые глаза отрешенно смотрят в пространство, а ведь надо бы, как оно при беге положено - под ноги и внимательно. И, как только не падает?! Губы женщины стянуты в ровную линию, нижняя немного закушена. В каждом шаге-прыжке чувствуется запас силы, и немалый. Взгляни кто со стороны, можно подумать, что некая дева-воительница устроила себе утреннюю пробежку, несется вперед размеренными скачками и даже не запыхалась. Только больно уж одежда грязна, и вокруг не та местность, чтобы хоть кто-нибудь в здравом уме вздумал здесь упражняться. Это надо же сунуться в Бурю к горам?! Нынче места опасней не сыщешь. Чудо, что жива до сих пор. Не иначе, как спятила девка!
Ну, а мир вокруг - тот уж точно с ума сошел: землю трясет, стены гор с жутким грохотом рушатся, осыпаясь огромными глыбами, то и дело с шипением к небу взлетают фонтаны кипящей воды, пар струящийся из рассекающих безжизненную равнину трещин поднимается ввысь облаками, размякшая почва под ударами подземного молота ходит ходуном, а Йенна все бежит и бежит, словно не замечая бурлящего хаоса Бури. Бессмертная оболочка Вечной сильна, дух слабее. До полного истощения женщине еще далеко, но рассудок уже на пределе. Тело Йенны бежит, а самой ее здесь сейчас нет - мысли Вечной обращены в прошлое.
***
– Ну все, доченька, дальше вы с дядей Дамаром поедите сами. Пора нам прощаться.
– губы матери улыбаются, но в глазах блестят слезы.
На развилке тропы посреди зимнего припорошенного ночным снегопадом леса маленькая, закутанная с головы до пят в теплый плащ, девочка прижимается к присевшей возле нее женщине. Чуть в стороне кряжистый чернобородый мужчина, спешившись, удерживает под уздцы двух навьюченных лошадей. Ему разговор не слышен.
– А ты скоро вернешься?
– в голосе малышки страх смешан с надеждой.
– Скоро, Йеленька. Скоро. Вот только отведу глаза плохим людям и сразу вернусь.
– А ты нас найдешь?
– Найду. Я же Вечная.
– подмигивает девчушке женщина.
– Как и ты, кстати. Смотри не забывай, Лапонька, кто ты есть. Только болтать - не болтай.
– Да знаю я.
– обижается малышка.
– Я же уже большая, скоро шесть будет. Раз ты сказала - тайна, значит, молчу.
– Умничка моя, как я тебя люблю.
– губы матери нежно целуют раскрасневшуюся на морозе детскую щеку.
– Я знаю, что ты уже взрослая. Не обижайся.
– Я и не обижаюсь. Просто мне грустно, что ты уезжаешь.
– Не грусти, Солнышко. Я же пообещала, что скоро вернусь.
– тепло поцелуя ощущает вторая щека.
– А еще у меня для тебя подарочек есть. Ну ка, где там твоя шейка запряталась?
Руки матери ныряют под капюшон дочкиного плаща и, подобрав нечесаные волосы, застегивают на шее у девочки тоненькую цепочку. Холодные звенья на миг обжигают кожу, а продолговатый кулончик, блеснув синим камешком, падает глубоко за пазуху.
– Теперь у тебя два секрета. Храни мой подарок и никому, кроме дяди Дамара, о нем не рассказывай. А лучше спрячь его,
– улыбка уже пропала с лица женщины, глаза смотрят серьезно.
– Он волшебный, и многие захотят его отобрать, если увидят. Потом, когда совсем вырастешь, я тебе все про него расскажу, а пока просто храни. Договорились?
– Да, мамочка.
– Ну, и славненько.
Женщина еще раз целует дочку и, поднявшись, направляется к, наблюдающему за сценой прощания, бородачу. Переговорив о чем-то с мужчиной, Вечная снова возвращается к девочке, берет ее на руки и относит к Дамару, уже забравшемуся в седло. Звучат последние ласковые слова, и лошадь увозит маленькую Йенну от матери. Вновь поваливший снег медленно, но уверенно засыпает пока еще темные отпечатки копыт. К вечеру все следы заметет, как и не было.
***
Шесть веков прошло, а Йенна до сих пор помнила момент расставания с матерью в мельчайших подробностях. Память Вечных - занятная штука. Один раз увидел и никогда уже не забудешь. Даже, если забыть очень хочется.
Мать, несмотря на все свои обещания, так и не вернулась. То ли виной тому стали те самые "нехорошие люди", от которых они убегали тогда, то ли, что вероятнее, Вечную изловили церковники, а это - верная смерть. В те времена Братство, как раз начинало очищать имперские земли от скверны. После минувшей Бури вера даргонцев проникла на юг, и во всех семи графствах на Проклятых, как стало принято называть представителей бессмертного меньшинства, обозленный народ, при поддержке властей, вел настоящую охоту.
Многие сотни лет люди с Вечными жили в добром соседстве, одни дела делали, одну страну строили, одно вино пили, а тут словно с цепи все сорвались. Стоило императору подписать указ, и полились реки крови. Зависть - страшная сила. Понятно, что за свою долгую жизнь, большинство Вечных успевали скопить целые состояния. Дома, земли, промыслы, лавки, лучшие лошади и оружие, драгоценные украшения и коллекции древностей. В общем, пограбить что - было.
А вот чего у бессмертных не было, так это титулов. Вся знать Империи, как то еще со времен Денниса-объединителя повелось, состояла исключительно из людских родов. Так, что в охоте на Проклятых наравне с простым людом и Братьями активно участвовали и благородные господа. Их рвение объяснялось еще проще. Далеко не каждый барон мог похвастаться капиталами сопоставимыми с богатствами Вечных, а уж про власть и говорить не приходится. Большинство бессмертных до начала резни ходило в немалых чинах, что, правда, не особо им помогло. На многочисленных безземельных отпрысков знатных фамилий чванливые управители-Вечные смотрели свысока. Это графу, или его наследнику можно и поклониться при встрече, а всяческий благородный сброд - он и есть сброд, как их не обзови. Понятно, что большинство дворян, особенно из небогатых, с приходом новых порядков тот час поспешили отыграться на бессмертных снобах за все былое.
В общем, осталась Йенна с малых лет сиротой. Ну, почти. Девочку вырастил и воспитал тот самый Дамар - преданный мамин слуга. Старый ворчун был для малышки, и нянькой, и другом, и воспитателем, и наставником, и даже отцом в некотором смысле. Про своего-то родного отца Йенна совсем ничего не знала, а дядя Дамар любил ее, как дочку, по настоящему. Да и она его не меньше. Тем более, что других людей Вечная до своего двадцати трех летия толком не знала и вообще видела чужих очень редко.
Жизнь лесника одинока. Разве, что толстый барон-домосед выберется раз в несколько месяцев на охоту, да браконьеры-глупцы из залетных сунутся изредка в казенные угодья с силками. А так, дом, маленький огород, кролики в клетках и бесконечная заготовка сезонной "кормехи", как называл Дамар ягоды, грибы и прочие орехи изобилующие в запретном для деревенских лесу. Простая и тихая, можно даже сказать скучная, жизнь. Как Йенна ее любила...