Дом алфавита
Шрифт:
Брайан попытался улыбнуться Джеймсу. Джеймс выпятил губу. Он поводов для волнения не видел.
На каждом повороте у ступней Брайана болтались ноги солдата. Дорога изгибалась, выкручивалась и извивалась по заснеженному ландшафту, минуя ограждения, дренажные каналы, мелкие ручьи и естественные перепады высоты. На поезде они приехали южнее Шварцвальда, в город Фрайбург. В пути они миновали множество мелких станций и полустанков, где их вполне можно было выгрузить, если их везли на юг. Насколько Брайан мог предположить, двигались они на север или северо-восток, в сам Шварцвальд.
Вероятно, здесь им предстояло тем или иным образом исчезнуть.
Ландшафт выровнялся. Джеймс
Заснувший Джеймс тяжело дышал, и у Брайана возникло неприятное чувство изоляции в замкнутом пространстве. Он напомнил себе об обещании Джеймса и попытался побороть желание выпрыгнуть, нараставшее по мере того, как заканчивалось действие лекарства.
Один из охранников подошел к Брайану и наступил ему на краешек бедра подбитым гвоздями сапогом. Пытавшийся справиться с болью, Брайан не заметил, как больного толкнули обратно на скамейку. Однако он услышал, как с треском порвался брезент, когда сумасшедший, чьи руки были согнуты в локтях, с грохотом ударился об откидной бортик кузова.
Часть развевавшегося на ветру полотна глухо билась о водительскую кабину. Солдат, из-за которого все это и случилось, отложил винтовку: Джеймса разбудил жесткий толчок приклада, а прямо в лицо Брайану смотрело дуло.
Солдат бросился к боковине кузова и высунулся в полутьму – в это время Брайан осторожно протянул руку к винтовке.
Встретившись глазами с Джеймсом, Брайан остановился. Джеймс медленно замотал головой.
За силуэтом солдата пейзаж осветили одетые в белое поля. Для Брайана света оказалось более чем достаточно: осмотр ландшафта был его профессией, и не важно, какое сейчас время суток.
Вдалеке на западе на ровной местности обозначилась характерная серая вершина – ее опознал бы даже зеленый штурман. Исполосованная роскошными виноградными террасами голая возвышенность – форпост Франции, связующее звено между Шварцвальдом и Вогезами, носящее помпезное название Кайзерштуль [1] , – пропала вдалеке, подарив ему возможность понять, где они находятся. Над бортиком кузова проплывали верхушки деревьев. Брайан осторожно приподнялся на локтях. По дренажным каналам скользили мелкие фигуры. Живая речь и высокие голоса. Детские зимние забавы и танцы на коньках на замерзших каналах. Один-единственный проблеск реальности – и выражение лица войны изменилось. Давно ли детишки из Кентербери – среди них и Джеймс с Брайаном, – согнув коленки, с ликующими воплями на полной скорости проносились под мостиками, соединявшими тропы для скота? Катание по льду. Наивное детское счастье.
1
Букв. «стул кайзера». – Здесь и далее примеч. перев.
На следующем повороте Брайан потерял опору, а верхушки деревьев скрылись за брезентом и потным, самодовольным лицом солдата. Когда паренек из СС наконец ухватился за полотнище, он протиснулся между двумя больными и до конца поездки не выпускал край ткани из рук. Над ногами Брайана, словно пара латунных гирь, болтались сапоги коротконогого, кренясь все сильнее и сильнее. Затем снова
Вскоре тяжелогруженая машина, покачиваясь, проехала по посыпанной щебнем дороге и затарахтела, как будто забиралась на ту самую голую вершину.
Здесь им предстояло подняться. В глушь.
Они ехали еще час, а затем машина остановилась.
Их уже ждали несколько человек в белом. Носилки Джеймса перенесли через край кузова, и друзья не успели даже пожать друг другу руки на прощание. Двое санитаров, поднявших носилки Брайана, поскользнулись и чуть было его не уронили. Перед ними открылась темная, пустая, засыпанная щебнем территория, окруженная узкой полоской засохших елей.
Позади них возвышался плотный строй сосен, верхушки которых засыпало снегом, – такие защитят даже от сильных порывов ветра. Очертания расстилавшейся под ними долины растворялись в снежной дымке. Ни единый огонек не выдавал наличие людей внизу, на обетованной земле. Насколько Брайан мог судить, Фрайбург остался к югу от них.
Везли их в объезд.
Двор частично скрывали деревья, высаженные для защиты от ветра. Растерянных пассажиров повели прочь от носилок – они потащились за отдававшим приказы солдатом. Показался еще один грузовик: задняя дверца открыта, кузов пустой. Вышедшая из него группа людей выстроилась чуть дальше, там, где виднелось несколько светлых трехэтажных зданий. На землю мягко ложился тусклый желтый свет из окон. Шумно выпуская теплый воздух, Брайан хрюкнул при виде красного креста на скате крыши. Несмотря на кучи мешков с песком, лежавшие вдоль стен через равные промежутки, решетки на окнах второго и третьего этажа и часовых с собаками, территория напоминала обычную больницу. С виду четырехугольные коробки казались лучше наскоро отремонтированных резервных госпиталей, куда все чаще направляли раненых из Королевских военно-воздушных сил. «Не дай себя одурачить», – думал Брайан, шаг за шагом приближаясь к зданиям.
Постепенно пациенты собрались с одной стороны двора. Пропуская носилки, всего там ждали человек шестьдесят-семьдесят. Где-то впереди санитар из несущих Джеймса попытался впихнуть на носилки руку, которую тот свесил от тряски. На фоне отражающего желтый свет льда Джеймс бесстрашно выставил два пальца, показав Брайану букву V.
С того места, где они выстроились, открывался вид на несколько желтых зданий, расположенных в шахматном порядке. Фундаменты двух довольно глубоко уходили в склон, а остальные находились на окруженной деревьями равнине – она составляла большую часть территории. Над дикими кустарниками остролиста торчало несколько столбов. На них держалось стоящее перед утесами ограждение – проволочный забор, поблескивавший на морозе в свете немногочисленных фонарей. У ворот, перед черным автомобилем со свастикой на дверце и флажками на передних крыльях, в луче света что-то обсуждала небольшая группа офицеров. Один отделился от остальных и знаком подозвал к себе часовых с ближайшего здания. Выслушав, они взяли винтовки и побежали передать приказ. Оружие они подняли вверх, шинели развевались.
На этот раз в строю носилки оказались первыми. Несколько апатично стоявших молчаливых фигур солдатам пришлось уводить при помощи угроз и тычков. За исключением сухого скрипа сотен ног, идущих по тонкому, пушистому снегу, и отдаленного шума двигателей грузовиков, слышно было только учащающееся дыхание санитаров. Когда они прошли ближайшее здание, выяснилось, что оно стоит отдельно. Всего со своего места Брайан мог рассмотреть девять-десять зданий – некоторые попарно связывали выкрашенные в белый цвет деревянные коридоры. К такому же комплексу – самому дальнему – они и направлялись.