Дом, что мы защищаем

Я лежал на осклизлых от утренней сырости камнях и, уперевшись свежей щетиной в пластик пулеметного приклада, задумчиво разглядывал местность впереди поверх ребристого цилиндрика оптического прицела.

Каменистая тропа, по сути, русло давнего селя, обрамленная по краям нависающими скалами, шла прямо от меня метров сто пятьдесят, а затем после поворота плавно сбегала вниз, в долину. Совсем рядом, за горами, была блистающая от утреннего солнца и промытая свежим бризом, одна из красивейших в моей жизни горных долин. А еще за поворотом была

В этот раз смерть приняла облик крепко сбитых невысоких парней в желто-коричневых пятнистых комбинезонах. У парней были штурмовые клайдеры, горные пушки, ракеты и еще черт знает что, стрелявшее ярко-красным пламенем и оставлявшее в скалах вокруг глубокие дымящиеся борозды.

А у меня был только старый крупнокалиберный пулемет и артефакт невнятного назначения на единственной тропе, которую я затыкал собственной задницей.

Ему снились летучие корабли.

Нет. Не стройные обводы обманчиво-невесомых межгалактических круизных яхт. И не хищно-агрессивные тела крейсеров и линкоров Звездного Флота.

Забавно-неуклюжие, с раздутыми, словно птичьи животики, деревянными корпусами и отогнутыми назад короткими мачтами, они неторопливо плыли над далекими холмами, полоща по ветру матерчатыми парусами и высверкивая искрами начищенной меди. Там, на отшлифованных ветрами досках палубы стояли друзья. Они просто смотрели, в молчании, пока неторопливое движение кораблей не увело их за горизонт. И странная щемящая боль, мгновенно разбудила его, с треском разорвав ткань сновидения.

Высокий сводчатый потолок спальни из кварцевого монолита загадочно мерцал серебряной россыпью созвездий. Можно было разглядеть узор Большой и Малой Медведицы, созвездие Дракона и прочие известные с детства небесные знаки. То тут, то там вспыхивали блестки метеоров и переливалась туманной дымкой дорожка Млечного Пути.

Соскользнув с широкой, застланной мягким рингольским шелком кровати, Рей одним движением руки выключил проекцию. И словно огни фейерверка, сквозь ставшую прозрачной крышу, ворвались бешеным хороводом звезды этого мира.

И вновь, как много раз, стоял не в силах отвести взгляд от их колдовского свечения. Миллиарды звезд сверкающим пологом выстилали небосвод от горизонта до горизонта, стирая границы ночи и дня.

Чужое небо, чужая земля.

Он пролил немало крови, защищая новый дом. И Империя приняла его вполне благосклонно. Впрочем, выбор был невелик. Давным-давно мудрые правители приняли простую, как палка, доктрину, что асоциальные или опасные для общества типы по возможности должны скорее приручаться, чем уничтожаться. Ибо последнее – вернейший способ ликвидировать самую активную и дееспособную часть общества. Но если приручение было невозможно, человек изымался из системы одним из многих способов, отработанных системой.

– Полковник?

Личный секретарь, ординарец, персональный телохранитель и стукач в одном флаконе, Рин До Сарр, хороший, но несколько занудный парень, которого он по странной прихоти звал Ринго Старром, уже стоял с невесомой накидкой в руках, на случай если полковнику вздумается пройтись на свежем воздухе. Впрочем, против искажения имени Ринго не особенно возражал, а после того, как Рей объяснил, кем в его мире был Ринго Стар, и вовсе успокоился.

Эти апартаменты, толпа слуг, телохранителей, поваров, докторов, поэтов и наложниц, все то, что диктовало новое «ноблесс оближ», отвалилось полковнику в качестве громоздкого и весьма хлопотного довеска после бракосочетания с полновластной хозяйкой всех окрестных весей, Императрицей Клорианной Ринора.

Разумеется, цивилизация, ухитрившаяся просуществовать более двадцати тысяч лет, могла предоставить любые мыслимые и немыслимые развлечения достаточно молодому и, что гораздо важнее, весьма богатому человеку. Тысячи обитаемых миров и дороги от них сходились здесь, на центральной планете, которая не без претензии так и называлась – «Центр». Но ни изысканные, ни нарочито грубые удовольствия его отчего-то не привлекали. Скучали музыканты, маялись без дела придворные живописцы, и даже семь юных прелестниц, что должны были согревать постель Императора – Консорта, не получили еще ни одного приглашения посетить опочивальню.

Поначалу его, боевого офицера пытались запрячь в бесконечную череду приемов и официальных мероприятий, но он быстро и четко дал понять, куда именно следует пройти всем желающим сделать из него парадную куклу. И вопреки всем местным уставам и правилам построил жизнь так, как считал нужным. Отгородил свою часть дворца глухими стенами, выдворил вон бесчисленный сонм прихлебателей и лакеев и установил собственные системы безопасности, изничтожив по дороге огромное количество подслушивающих и подглядывающих «клопов». Сделал интерьеры по собственным эскизам и организовал все, что посчитал необходимым для жизни. А именно мастерскую, спортзал, кабинет и оружейную. Клорианна ему не мешала, поскольку считала, что у мужчин должны быть свои игрушки, да и занята была так, что даже для совместных встреч специально выкраивала время от сна.

В данный момент Звездосветная Дочь Предвечного изволила пребывать в одной из карательных инспекций по невнятным задворкам своей слегка запущенной Империи, а полковник тщательно и вдумчиво искал точку приложения.

– Тьфу! Пропасть.

Как и всегда, когда Рей ругался на родном языке, ординарец слегка замирал, внимательно слушая незнакомые звуки. Впрочем, полковника это не сильно беспокоило, ибо перевести на какой-либо язык устойчивую идиому практически невозможно. Да и пусть себе переводят… если делать больше нечего.

Эта мысль вернула его к привычному течению. Со вкусом потянулся, пробуя тренированное тело, словно музыкальный инструмент.

– Итак, скука, господа! В рояль что ли нагадить? Так ведь дикари-с, не поймут… – И, подкинув пальцами ноги валяющийся на ковре тяжелый десантный клинок, перехватил его в воздухе рукой и длинным броском со всей силы вогнал в висевшую на стене мишень. Мишень хрустнула и лопнула по всей ширине, а сверху коротко сыпануло чем-то вроде штукатурки. Сразу пусть немного, но полегчало.