Дом Для Демиурга. Том первый
Шрифт:
— И вправду, Огуст, ну что ж ты на гостя-то с топором… — подпела толстуха.
Трактирщик скорбно вздохнул, покосился на семейство, которое не собиралось отстаивать принципы вместе с ним, сплюнул себе под ноги. Острие, плясавшее в пальце у кадыка, его, кажется, вовсе не пугало.
— Ворону тебе под хвост, герцог… — сказал хозяин, и Флэль замер, ожидая, что Реми сейчас убьет хама на месте, но Алларэ удовлетворенно улыбнулся и кивнул, словно чего-то подобного и ждал. — Садитесь, обслужу. Хозяйка, тащи…
Кертор вдруг понял, что начисто протрезвел.
Через час от столь несвоевременного приступа трезвости не осталось и следа. В таверне мэтра Дебо нашелся изрядный запас керторского вина, и Флэль принялся рассказывать о каждом сорте винограда и марке, которую делали в его родном баронстве.
— Вот это — "Рубин Юга" — делают Батторы, и это вино мы у себя считаем лучшим, но в столице почему-то говорят, что оно слишком сладкое и у него слишком явный фруктовый аромат. Предпочитают другие — например, тот же "Гранат Юга". А мы считаем гранат младшим братом рубина, — рассказывал Флэль.
— Разумно, — кивнул Реми. — Но мне тоже больше нравится гранат. Рубины я не люблю, пусть их носят Мерресы, и пьют тоже. Кстати, "Рубин" — любимая марка Рикарда.
— Я знаю, — посмеялся керторец. — Они закупают столько, что Батторы не обеднеют, пока генерал жив.
— Я бы предпочел, чтобы это почтенное семейство обеднело, — проронил Эмиль, и на Флэля повеяло зимним холодом.
— Воистину, — кивнул Алларэ. — А рубины больше подходят Саура. Рубин в золоте смотрится благороднее…
Флэль смутился. Герцогу Алларэ, может быть, и было дозволительно шутить подобным образом, но одному из двоюродных братьев наследника Керторов хотелось провалиться сквозь землю. Какая блоха укусила Эмиля, зачем он вообще об этом заговорил? Реми смерил керторца внимательным и обманчиво трезвым взглядом, усмехнулся и сменил тему.
— Значит, вы ставите "Рубин" выше "Граната". А вы, Эмиль? Рассудите наш спор.
— Я предпочту воздержаться, — пожал плечами алларец. — Я не в восторге ни от того, ни от другого. Спросите хозяина.
— Отличная мысль, Далорн. Эй, мэтр! Пожалуйте сюда!
Дебо хоть и согласился обслужить гостей-буянов, но любезности на роже не прибавилось ни на ломаный серн. Он вразвалку подошел к столу у окна, за которым устроилось трио, мрачно посмотрел на герцога и пробурчал:
— Чего еще изволите? Еще вина?
— Скажите-ка, мэтр Дебо, какое из двух вин вы считаете лучшим — "Рубин" или "Гранат"?
Трактирщик похлопал глазами, словно разбуженная сова. Должно быть, не смог уложить у себя в голове, что герцог обращается к нему, как к одному из своих приятелей. Флэль тоже удивился — и светскому тону, и любезности Алларэ.
— Мы, ваша милость, керторские вина не пьем. Дороговато для нас, — ответил он наконец. На смену рыку оскорбленного медведя пришла вежливость, но без тени подобострастия.
— Вот как? — тряхнул головой Реми. — Прошу к нашему столу. Дюжину бутылок, по шесть каждой марки.
— Я? За стол? Ваша милость… — трактирщик опешил.
— Мэтр Дебо, вы не побоялись грозить мне топором, а теперь боитесь выпить с нами вина? — герцог улыбнулся, прищурил зеленые кошачьи глаза.
— Да не боюсь я… просто неладно это будет!
— Хватит, — Реми хлопнул ладонью по столу. — Пусть ваш сын принесет вина, и продолжим.
Когда детинушка в серой рубахе принес и открыл бутылки, Реми сам разлил "Рубин Юга" по высоким тонкостенным бокалам, поднял свой, посмотрел сквозь резное стекло за окно. Последние отблески рассветного сияния заставили край бокала вспыхнуть алым кольцом, Реми улыбнулся.
— Давайте выпьем, господа, за храбрецов Собраны, какие имена они бы ни носили. За хозяина!
Опешил не только мэтр Дебо, но и Флэль. Только Эмиля, кажется, ничем нельзя было удивить. Он кивнул и пригубил вино, керторец еще медлил, наслаждаясь изумлением на широченной физиономии трактирщика. Тот держал бокал, едва заметный в здоровенной лапе, на весу, и задумчиво пялился на гостей.
— Пейте, пейте, мэтр, — негромко сказал Далорн. — Вино отменное.
У Дебо они не только позавтракали, но и продолжили дегустацию вин, потом пообедали и только к ужину вернулись в заведение тетушки Свары. Мэтра напоили до того, что он заснул прямо на столе, положив голову на скрещенные руки, но перед тем Реми добился ответа, и оказалось, что в споре о достоинствах вин победил Кертор. Мэтр Дебо высказался однозначно: одна марка превосходит другую, как рубин — гранаты.
Выходя, Эмиль оглянулся и расхохотался: вместо старой растрескавшейся по краям деревянной дощечки с накарябанным от руки прежним названием улицы, на двери красовалась новая, где вырезанные буквы были выкрашены в ядовито-зеленый цвет. Резчики не пожалели дорогущей огандской краски. Надпись, разумеется, гласила: "Большие Выбоины"…
Керторец шел по Большим Выбоинам, наконец-то обретшим гармонию между пейзажем и названием — кандальников по этой улице не водили уже лет двести, — созерцал сквозь приятную пелену перед глазами прямую спину герцога, на которую падали длинные, до лопаток, золотые волосы, и гадал, сколько шагов отделяло его сегодня от тюрьмы. Введенные королем Лаэртом законы не одобряли убийства простолюдинов, даже если убийцами были герцоги.
— Святая Этель… — простонал Алви, слишком быстро и криво накручивая свиток ткани на деревянную палку. Дома на края свитков с записями нашивали свинцовые дробины, здесь предпочитали наматывать на резной деревянный цилиндр диаметром в палец. — Сотвори свое чудо еще раз, святая… хоть в честь праздника, а?
До праздника оставалась седмица, а граф Къела так и не смог выучить все, что требовалось знать для аудиенции у императора Тамера. Он до сих пор путался в обращениях, не мог понять, чем статский советник отличается от титулярного, и почему тайный советник — не должность, а чин, и таковым может быть тот, кто ничего тайно не советует ни императору, ни кому-то еще. Кто из них старше? Зачем все это выдумано?..