Дом глав родов Дюны [= Капитул Дюны]
Шрифт:
— У энергии свой узор, Белл!
— Что ты имеешь в виду? — Беллонда была совершенно растеряна.
— Они найдут нас, Белл. И я знаю как.
Беллонда буквально утратила дар слова.
— Мы — рабы наших привычек, — сказала Одрейд, — Рабы той энергии, которую производим сами. Могут ли рабы остановиться? Белл, ты знаешь эту проблему не хуже, чем я.
На этот раз Беллонда не возражала.
Одрейд смотрела на нее.
Гордыня — вот что видела Одрейд, когда смотрела на своих Сестер и их обители. Достоинство было всего лишь маской. Не было истинного смирения.
Шиана была растеряна:
— Привычки?
— Привычки всегда преследуют тебя. То «я», которое ты сама создаешь, неотступно с тобой. Это призрак, который бродит вокруг, ища твоей плоти, желая обладать тобой. Мы зависимы от того «я», которое создаем сами. Мы — рабы того, что делаем сами. Мы зависим от Чтимых Матр так же, как и они от нас!
— Снова твой проклятый романтизм! — сказала Беллонда.
— Да, я — романтик… настолько же, насколько романтиком был Тиран. Он сделал себя чувствительным к застывшей схеме своего создания. Я же чувствую ловушку.
«Но как же близок охотник и как глубока пропасть…»
Беллонда не была обескуражена ответом:
— Ты сказала, что знаешь — они найдут нас.
— Им стоит только узнать в нас их собственные привычки, и они… Да?
Вошла послушница-курьер — появилась из коридора за спиной Беллонды.
— Преподобная Мать, Почтенная Мать Дортуйла. Мать Финтил привезла ее на посадочную площадку, и в течение часа они будут здесь.
— Отведите ее в мою рабочую комнату! — Одрейд посмотрела на Беллонду, взгляд ее казался почти диким. — Она что-то говорила?
— Мать Дортьюла больна, — сказала послушница.
«Больна? Самое неправдоподобное, что можно сказать о Почтенной Матери».
— Не торопись с суждениями.
Это было сказано Беллондой-Ментатом, Беллондой, бывшей врагом романтизма и бурной фантазии.
— Пусть сюда поднимется Там в качестве наблюдателя, — распорядилась Одрейд.
Дортуйла вошла, опираясь на трость. Финтил и Сгрегги помогали ей. Но взгляд Дортьюлы был тверд, вокруг она смотрела оценивающе. Капюшон был отброшен на плечи; волосы ее были темно-каштановыми, цвета старого черного дерева, а в голосе ее, когда она заговорила, чувствовалась глубокая усталость:
— Я сделала все, как вы приказали. Преподобная Мать.
Когда Финтил и Стрегги покинули комнату, Дортьюла без приглашения опустилась на стул рядом с Беллондой, бросила быстрый взгляд на Шиану и Тамалан, сидевших по левую руку от нее, потом тяжело посмотрела на Одрейд:
— Они встретятся с вами на Перекрестке. Они думают, что выбор места был сделан ими самими, и ваша Королева-Паучиха тоже там!
— Как скоро? — спросила Шиана.
— Они хотят назначить встречу примерно через сто Стандартных дней, считая с сегодняшнего дня. Я могу назвать более точный срок, если нужно.
— Почему так долго? — спросила Одрейд.
— По моему мнению? Они хотят использовать время для того, чтобы увеличить военный потенциал Перекрестка.
— Каковы гарантии? — Тамалан, как всегда, была немногословна.
— Дортуйла, что с тобой произошло? — Одрейд была потрясена слабостью тела, столь очевидной в сидящей перед ней женщине.
— Они применили ко мне жесткие методы. Но это неважно. Важны только приготовления. Насколько им можно верить, они обещают безопасность на планете и за ее пределами. Не верьте этому. Вам позволено иметь небольшой эскорт слуг, не более пяти. Нужно принять во внимание, что они убьют всех, кто будет сопровождать вас, хотя… быть может, я объяснила им, что это ошибка.
— Они ожидают, что я привезу им капитуляцию Бене Джессерит? — никогда еще голос Одрейд не звучал так холодно. Слова Дортуйлы бросали новый свет на трагедию.
— Таков был подтекст.
— Сестры, которые были с тобой?.. — спросила Шиана.
Дортуйла коснулась рукой лба — обычный жест Сестер:
— Они все здесь. Мы согласны, что Чтимые Матры должны быть наказаны.
— Мертвы? — с трудом выдавила Одрейд, почти не разжимая губ.
— Они таким образом попытались заставить меня вступить в их ряды. «Видишь? Мы убьем еще одну, если ты не согласишься». Я сказала им, чтобы они убили нас всех и покончили с этим, и расстались с мыслью о встрече с Преподобной Матерью. Они не приняли этого, пока не был убит последний заложник.
— Ты разделила их память? — спросила Тамалан. Да, с приближением смерти это стало все больше занимать Там.
— Пытаясь убедить себя, что они мертвы. В конце концов, почему бы вам не знать всего? Эти женщины просто гротескны! Они держат в клетках Футаров. Тела моих Сестер были брошены в клетки, и Футары их сожрали. Паучья Королева — какое верное прозвище — заставила меня смотреть на это.
— Отвратительно! — сказала Беллонда.
Дортьюла вздохнула:
— Они, разумеется, не знали, что в моей Иной Памяти есть картины и пострашнее.
— Они пытались воздействовать на твои чувства — использовать твою чувствительность, — заметила Одрейд. — Как глупо. Они были удивлены, когда не получили от тебя той реакции, которой ждали?
— Я бы сказала, опечалены. Думаю, они уже видели ту же реакцию от других. Я сказала им, что этот способ получения удобрений не хуже других. Похоже, это их разозлило.
— Каннибализм, — пробормотала Тамалан.
— Так только кажется, — ответила Дортуйла, — Футары определенно не люди. Просто прирученные дикие звери.
— И никаких Управляющих? — спросила Одрейд.
— Я ни одного не видела. Футары говорили. Они сказали: «Есть!» — прежде, чем начали есть, а еще кричали Чтимым Матрам: «Вы голодные?» И прочее такое. Важнее то, что произошло после того, как они поели…
Дортуйла закашлялась.
— Они пробовалди яды, — с трудом проговорила она, — Глупые женщины!
Отдышавшись, Дортуйла продолжила:
— Футар подошел к решетке клетки после этого… пиршества? Он посмотрел на Паучью Королеву и завизжал. Я никогда не слышала такого звука. От него мороз пробегал по коже! Все Чтимые Матры, бывшие в комнате, застыли, и я могла бы поклясться, что они были до смерти перепуганы.