Дом костей
Шрифт:
Это было не просто наказанием, а самым настоящим изгнанием.
– Охраняй Крепость и Пограничную стену так же, как охраняешь свои собственные эгоистичные интересы. Тогда, кто знает, возможно, тебе удастся не опозорить себя окончательно. – Леди Светлана указала подбородком на землю. – Клинок.
Рен дрожащей рукой держала перед собой Гибель призраков. Ее пальцы отказывались двигаться.
В безмолвной мольбе она снова посмотрела на отца. Он не ответил. Рен взглянула на Инару, на чьем лице застыло напряженное выражение, значения которого Рен не смогла определить. Этого ли она хотела добиться
Лезвие с глухим стуком упало на снег.
Рен казалось, что она осталась одна, несмотря на то что по обе стороны от нее стояли новоиспеченные валькирии и жнецы.
Рен отказывалась собирать вещи, хотя корабль отплывал уже следующим утром.
Судно носило имя «Потерпевший кораблекрушение», и Рен не могла не размышлять, было ли это насмешкой вселенной в целом или ее бабушки в частности. Она всегда знала, что Светлана не любила ее ни как внучку, ни как ученицу. Всю жизнь она была холодна, почти жестока, никогда по-настоящему не смотрела на Рен, за исключением тех случаев, когда нужно было ее одернуть или раскритиковать. И все же какая-то часть Рен верила, что отец попытается ее защитить. Но он этого не сделал. Он и сам занимал в сердце своей матери довольно шаткое положение. Казалось, кроме мертвых, никто не был достаточно хорош для Светланы.
Рен расхаживала взад-вперед, когда в дверь тихо постучались. Девушка резко обернулась. Она уже знала, кто это.
– Я могу все объяснить, – сказала девушка, примирительно подняв руки, когда отец вошел в комнату.
Рен еще никогда не видела его таким мрачным, искры в его глазах погасли.
– Я же говорил тебе быть осторожной!
Несмотря на страх, Рен от возмущения открыла рот.
– Ты также сказал пройти испытание эффектно!
– Вот именно, пройти эффектно, а не эффектно провалиться.
Рен захлопнула рот.
Отец оглядел маленькую комнату и не стал комментировать беспорядок, который она устроила, – разбросанную повсюду одежду и открытые, но все еще несобранные сумки.
– Ты впервые позволила Фелл взять верх, и это во время самого важного испытания в твоей жизни?
Рен сглотнула:
– Она обманула меня. Там была яма, которая на самом деле оказалась пещерой. Они просто оставили меня там. Я… – Она замолчала. По правде говоря, то, что она едва выжила, теперь казалось не таким уж важным.
– На испытании в Костяном лесу всегда случались ловушки и уловки. – Отец выпрямился, критически оглядывая ее. – Учитывая всю ту ерунду, которую ты обычно вытворяешь, я думал, что ты легко справишься с подобными глупостями.
– Глупостями? – пролепетала Рен. – Я упала в братскую могилу глубиной пятнадцать футов. Она была заполнена по меньшей мере десятью призраками третьего уровня! Я единственная ученица, которая могла бы выбраться оттуда живой… и мне это едва удалось.
На отца ее слова не произвели особого впечатления.
– Ты больше не ученица.
Рен охватило чувство разочарования и бессилия.
– Пожалуйста, отец. Поговори с ней. Ты…
– Слишком поздно, Рен, – просто ответил он. – Я же говорил, что леди Светлана только и искала повод выставить тебя вон. У твоей бабушки ты никогда не была в любимчиках.
Резкость, с которой были произнесены эти слова, ранила сильнее, чем следовало бы. Она ведь и так об этом знала, но все же несправедливость происходящего угнетала ее.
В конце концов, Рен не была виновата в том, при каких обстоятельствах она родилась. Она была зачата во время Железного восстания.
Похоже, отец весело провел время с одной из сослуживец, пока защищал Пограничную стену. Так что Рен родилась, когда война подходила к концу. Ее мать умерла при родах, и Вэнс вернулся в Мэрроу-Холл с ребенком на руках. Это могло бы и не вызвать гнев бабушки… если бы в то время ее отец не был бы помолвлен с дочерью короля.
Последовавший за этим скандал привел к поспешному и неприятному разрыву помолвки. Отцу или, как подозревала Рен, ее бабушке пришлось проститься с планами на престол. Любое действие леди Светланы Грейвен было направлено на поддержание славы и престижа Дома Костей. Существование Рен грозило все разрушить. Служило постоянным напоминанием об этом. Вэнс разочаровал свою мать – во-первых, потому что вернулся домой без Локка, наследника их Дома и ее очевидного любимца, а во-вторых, потому что завел роман, в результате которого стал отцом внебрачного ребенка.
Неудивительно, что отец редко рассказывал Рен о своей службе на Пограничной стене или о чем-либо, связанном с ее матерью. Неудивительно, что он хотел, чтобы сегодня вечером она справилась как можно лучше.
А все закончилось изгнанием.
Рен скрестила руки на груди, раздраженно выпятив подбородок.
– Ты – наследник нашего Дома. Однажды ты станешь его главой. У тебя определенно должно быть право голоса.
– Ты же знаешь, что все не так просто, – сказал он, отводя взгляд. – Я несу ответственность перед всем Домом Костей, а не только перед тобой. Так что не могу нарушать правила всякий раз, когда мне это выгодно.
Рен одарила его взглядом, который ясно говорил: «Очевидно, можешь и уже так делал – я тому живое доказательство».
– И посмотри, куда меня это привело, – тихо сказал он, правильно истолковав выражение ее лица. – Живу в тени мертвеца, не имея права вступиться за собственную дочь.
Рен захлестнуло отчаяние. Ей казалось, что их разговор окончен, но она старательно искала способ его продлить.
– Я нашла свежее тело, – выпалила она.
Отец замер.
– Свежее тело?
– Ну, то есть относительно свежее. Ему не больше пяти лет.
Рен поежилась от пристального взгляда, которым отец скользнул по ее лицу.
– Ты нашла что-нибудь еще?
Стоило ему спросить, как кольцо в ее кармане, казалось, стало тяжелее. Рен хотелось показать отцу свою находку, расспросить его, но она уже слышала упреки и представляла вину, которую он возложит на ее плечи. Вот почему она так долго добиралась до финиша? Могла бы спасти ситуацию, если бы не медлила?