Дом Люцифера
Шрифт:
Голос звучал обманчиво ласково:
– Неужели хочешь так рано умереть?
– Эй! – хрипло воскликнул насмерть перепуганный Мэддакс. – Вы ведь мусульманин. Так что такого, если…
– Все пророки священны и неприкосновенны. Авраам, Моисей, Иисус. Все!
– Ну, хорошо, хорошо, понял. Просто я хотел сказать, черт… – Мэддакс жалобно пискнул, пальцы с удвоенной силой сомкнулись на его горле. – Откуда мне было знать?
Через несколько секунд пальцы снова ослабили хватку. Мужчина отпустил его. Втянул узкую руку в окошко.
– А может, ты и прав. Слишком уж многого я ожидаю от этих тупиц американцев. Но теперь ты знаешь, получил урок и старайся не забывать его.
Хватавший
– Ясно, ясно, я все понял. О’кей, мистер аль-Хасан.
Остролицый аль-Хасан окинул помощника холодным взглядом зеркальных глаз.
– Значит, Джон Смит все-таки был там. – Откинувшись на спинку сиденья, он продолжал говорить тихо и медленно, словно рассуждая сам с собой: – Наш человек в Лондоне узнал, что Смит поменял билет на самолет и что в городе его не было целый день. И вдруг твои люди нападают на его след в Далласе. Зачем это ему понадобилось в Даллас, вместо того чтобы лететь домой, в Мэриленд? А потом вдруг является сюда. Примерно в то же самое время наш уважаемый коллега вдруг ускользает из отеля. И я бросаюсь за ним следом и теряю здесь, в этой чащобе. Пусть ты не видел его в парке, но согласись, это довольно странное совпадение. Для чего это коллега доктора Рассел оказался здесь, как не для встречи с нашим мистером Гриффином?
Мэддакс молчал. Босс озвучивал те же вопросы, которые он уже задавал сам себе. Несколько секунд царило напряженное молчание. Машина, двое мужчин, а вокруг – дикий заброшенный парк, живший своей собственной жизнью.
Наконец аль-Хасан пожал плечами.
– А может, я ошибаюсь. Может, это просто совпадение, и Гриффин не имеет никакого отношения к тому факту, что подполковник Смит оказался здесь. Не думаю, что за этим стоит нечто важное. Я так полагаю, за подполковником Смитом будут присматривать и дальше?
– Можете не сомневаться, сэр, – подобострастно закивал Мэддакс. – Из округа Колумбия ему не уйти незамеченным.
Глава 5
1.34 ночи, вторник, 14 октября
Форт-Детрик, Мэриленд
Софи Рассел включила лампу на письменном столе и, усталая и раздосадованная, откинулась на спинку кресла. Виктор Тремонт звонил ей сегодня утром и сообщил, что в его записях по Перу не содержится ни единого упоминания об описанном ею вирусе, а также о племени местных индейцев, получивших странное прозвище Люди с Обезьяньей Кровью. Тремонт был ее единственной зацепкой и надеждой, и вот теперь выяснилось, что помочь он ничем не может.
И она, и весь остальной штат микробиологов Детрика продолжали работать чуть ли не сутками напролет, однако ни на йоту не приблизились к раскрытию тайны смертоносного вируса. Под электронным микроскопом этот вирус выглядел все тем же волосатым шариком и очень походил на вирус гриппа. Но, с другой стороны, был по своему строению гораздо проще любой из известных мутаций гриппа и намного опаснее.
После того как микробилогам не удалось выявить его сходства с каким-либо из гантавирусов, они перепроверили вирусы Марбург, Ласса и Эбола. Но и эти вроде бы родственные ему убийцы не обнаруживали под микроскопом сходства с неизвестным вирусом. Тогда ученые стали сравнивать его с каждым из идентифицированных вирусов, вызывающих геморроидальную лихорадку. Перепробовали тиф, бубонную чуму, менингит, легочную чуму и туляремию.
И снова ничего общего, и вот сегодня днем она наконец убедила генерала Кильбургера приподнять завесу секретности, включить вирус в списки опаснейших и разослать соответствующую информацию
И вот, что-то недовольно ворча под нос, генерал наконец решился и распорядился разослать подробные отчеты об исследованиях, а также пробы крови в Си-ди-си, специальное патогенное подразделение в Вашингтонском научном центре, в Портон-Даун в Великобритании, в Университет Анверс в Бельгии, в Институт имени Бернарда Нохта в Германии, в особые отделы Института Пастера во Франции, занимающиеся изучением патогенных бактерий, а также по лабораториям уровня четыре всего мира.
Теперь из других специальных лабораторий начали поступать отклики. Все соглашались в одном: новый вирус аналогичен гантавирусу, но отличается от всех известных его образчиков, находившихся в банках данных. И никакого прогресса во всех этих сообщениях и отчетах не наблюдалось. Все они содержали отчаянные, но ничем не подтвержденные догадки.
Окончательно выбившаяся из сил Софи Рассел устало откинула голову на спинку кресла и стала массировать виски, пытаясь побороть приступ головной боли. Затем взглянула на часы и удивилась – господи боже, уже почти два часа ночи!
На лбу прорезались морщинки озабоченности. Где же Джон? Она ждала его еще вчера вечером, но он не приехал. Мало того, и сегодня днем в лаборатории тоже не появился. Она так увлеклась работой, что долго не замечала его отсутствия. И вот сейчас, несмотря на усталость, головную боль и тревогу о Джоне, Софи все же не смогла сдержать улыбки при мысли о своем любимом. Ничего себе, хороша невеста, сорок один год, а увлекается и забывает обо всем на свете, как двадцатилетняя девчонка. Ей не терпелось поделиться загадкой с Джоном, а он пропадает неведомо где. Должно быть, наткнулся на нечто невероятное, поэтому и задерживается.
И все равно, мог бы и позвонить. Опаздывает уже почти на целые сутки.
А что, если Кильбургер дал ему некое секретное задание и Джон просто не может позвонить? Очень похоже на генерала. Плевать хотел на то, что она невеста Джона. Что ж, если Кильбургер действительно отправил Джона с каким-то спецзаданием, и она, и все остальные сотрудники узнают об этом, когда генерал будет в хорошем расположении духа, смилостивится и решится наконец поделиться с ними тайной.
Она резко выпрямилась в кресле. Ученые работают всю ночь, даже генерал, никогда не упускавший возможности показать, что исполнен служебного рвения. Что ж, тем лучше, вот сейчас, прямо сейчас, она пойдет и спросит. И, переполняемая гневом и тревогой за Джона, Софи решительно зашагала по коридору к кабинету начальника.
Бригадный генерал и доктор философии Кальвин Кильбургер принадлежал к тому разряду крупных цветущих мужчин с зычным голосом и не слишком глубоким умом, как раз таким, чтобы быстро сделать карьеру в армии, дорасти до должности полковника и на этом благополучно остановиться. Иногда эти мужчины проявляют стальную волю, почти всегда хитры и даже подлы, но редко наделены какими-то особыми талантами и еще в меньшей степени – дипломатичностью. Обычно им дают незамысловатые прозвища – Бык или Буйвол. Порой офицеры с такими кличками дослуживаются и до более высоких чинов, но, как правило, эти последние невелики ростом, чрезвычайно напористы и обладают бульдожьей челюстью и такой же мертвой хваткой.